Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Мы падаем в Бога, если не падаем в дьявола. И если падаем в Бога, то не упадём: падать в Бога — это лететь, а не падать.
Есть люди, агрессия которых направлена вовне (потенциальные убийцы в критических обстоятельствах), и люди, агрессия которых направлена внутрь (потенциальные самоубийцы). Так и с обществами: есть направленные против других, а есть общества-самоеды, которым и враг-то не нужен — сами себя съедят.
Я не знаю вины, которая не была бы бедой для виновного. Возможно, вина и прощается ровно в той мере, в какой она — беда.
Знаете на что похож поэт? На ёлочку, которая подходя к зеркалу, видит не только ёлочку, но и лес. Лес — через себя, в себе. Это некая обратка пословице «за деревьями леса не видать». Поэт — это слышание Целого и, при успехе, голос Целого (не толпы, но цельности человеческой).
Человеческие глупость, злоба и подлость любят рядиться в одежды мировоззрений, но опытный глаз сразу видит их наготу — отсутствие мысли.
Чем сильно добро? Доброй волей людей.
Чем сильно зло? Бездеятельностью добрых людей.
Если я вам кажусь прекрасной — не верьте, я намного хуже.
Если же вы поражены моим уродством — опять не верьте, я — лучше.
Кто озарит
на верхних этажах,
тому и верю.
Важно не путать чистоту абсолютную и чистоту момента. В моменте постижения истины быть чистым легко, потому что истина захватывает целиком. В любви нет страха именно поэтому. Абсолютная чистота даже святым недоступна, а относительная — доступна каждому человеку, если он сумеет полюбить истину и удерживаться в этой любви какое-то время. Святые — это не безгрешные люди, а умеющие удерживать себя в любви к истине длительное время, настолько длительное, что почти всегда.
Муж и жена являются родителями прежде всего друг для друга — помогают родиться друг другу в Боге, стать целыми, а потом уже идёт родительство в привычном понимании.
Поверженная срамословием
Страна в отчаянье лежит.
Никто отныне не блудит:
Все занимаются любовью…
Мой замордованный народ!
Печальна полоса невзгод,
Прискорбна общая разруха,
Но страшно поруганье духа!
Когда глаголющие лживы,
Когда все силы - для наживы,
Когда забыто благородство,
Когда любуются уродством,
Когда в чести самцы и самки,
А целомудрие на свалке,
Когда содомляне вещают
И нормой срам провозглашают,
Когда священное обрыдло,
Тогда ты не народ, а быдло!
Не потому ли, по заказу,
Выносят мерзость и заразу?
Чтоб жрали и хлебали пойло,
Чтоб горницей казалось стойло...