Люблю Цветаеву... Люблю Корчака...

Люблю Марину Цветаеву, которая была совершенно нежизнеспособна и даже двоих* детей не смогла провести сквозь рутинный ад жизни. Люблю Януша Корчака, который спасал - умел спасать - многих чужих детей и ради них, ради их душевного покоя, пожертвовал собой.

Люблю ли кого-то из них больше или меньше? Духовная любовь - как скорость света, всегда одна, неизменна. Она либо есть, либо её нет - и всё.

Если поставить рядом этих двух любимых, видна огромная разница в людях - прекрасных по-разному.
Кто-то скажет: Цветаева лишь стишки писала, в остальном она не прекрасна - в отличие от Корчака. А я скажу, что она была прекрасна - её стихи свидетельствуют об этом. Не во всём, согласна, очень многое в ней было искривлено, но я смотрю не туда.

«Ибо где я согнут — я солган». (Рильке.«Часослов». Перевод  М. Цветаевой).

Согнутое в человеке - то, чему не удалось распрямиться, или то, что согнулось под тяжестью бремени жизни. Оно ложно свидетельствует о человеке, потому охотники за чужими кривизнами - обманываются и обманывают.

Кто я, чтобы осуждать калеку? Все мы в чём-то покалечены - осуждающий её не знает себя.
Человек - это всегда благодарность за полученное счастье, за благодать, дарованную Богом и человеками. А судья у нас всех один - Всевидящий, Всезнающий Творец.

Чтобы видеть Цветаеву верно, надо относиться к ней поэтически - т.е. искать прекрасное (как пчела, а не как муха - они ищут разное в цветущем саду) .

Я благодарна им обоим, они оба - одарили меня, плоды их жизни напитали меня жизнью. Нельзя напитать другого жизнью, если сам мёртв. А живые всегда живы Богом и в Боге.

Сравнивать не сравнимое иногда полезно - ради понимания того, что вообще не надо никого ни с кем сравнивать. Каждый - единственный и несравненный, если сумел стать живым в этой страшной жизни, не терпящей живых.

Живое всегда плодоносит («по плодам узнаете»), плоды живого животворят.

Я встречала «мёртвых» людей, для общения с ними мне не хватало жизни, потому я старалась уйти с их путей - по причине своей слабости. Будь во мне достаточно жизни, она бы побеждала их мёртвость, и я бы не боялась идти рядом с ними (вдруг кто-то бы ожил тогда). И если я не смогла поднять их бремя, могу ли я судить их за то же самое?

---

* У Цветаевой никогда не было больше двух детей, хоть и родила она троих. Ариадна и Ирина, потом Ариадна и Георгий, который родился, когда Ирины уже не было.