Всё повторяется, всё, что не было выстрадано до конца и искуплено
Всё повторяется, всё, что не было выстрадано до конца и искуплено.Герман Гессе | Рене Жирар
Отторжим ли человек от человека? Увы, да. У меня в стихах есть афористичное: Человеческое в человеке — путь к Богу. Человек в нас — неотторжим от Бога. Но человек в человеке — отторжим. Почему так? Потому что Христос в нас хранит Христа в нас, а не мы сами. Мы сами отдадим Его с легкость, многие даже не заметят этого. Человечность в нас — это Христос в нас, всё, что не Христос — лишь животное, причём нестабильное, т.е. при отказе от Бога легко падает в состояние ниже животного.
У человека молчание — своё, а не говорение. Разница между авторами — в принимающем молчании, а всё, что подлинно в говорении — от Бога, а не от человека.
Кто не знает цены поэтическому слову, не поймёт и принесённую поэтом весть. Одно без другого — немыслимо.
Любовь — единственный надёжный дом.
Свет! Солнце! Душа-дюймовочка не хочет в подземелье кротов — а нас именно туда влекут, в ад без Солнца Правды.
Судить и отрицать высокое другого — это отрицать своё высокое. Высокое неподсудно, его не судят — им и в нём живут.
Наше высокое нас хранит.
Если в этом высоком жить нельзя, значит это ненастоящее высокое.
Наше высокое нас хранит.
Если в этом высоком жить нельзя, значит это ненастоящее высокое.
Когда Бог стучит в дверь сердца, Он стучится не извне, а изнутри, следовательно он пребывает где-то глубже человеческой глубины, внутреннее внутреннего человека.
Сделай человеку добро — и узнаешь, кто он.
Бытие — это диалог.
Молитва — это стояние в Боге. Молиться о ком-то — это стоять в Боге, удерживая в себе образ этого человека,и желать ему от сердца спасения во Христе. Молящийся не злопамятен, потому что стоять в Боге, злобствуя, невозможно (злобствовать — стоять во зле, а не в Боге).
