Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Бескрылость всегда атакует крылатость.
Даже некоторые цветы не уживаются вместе, тем более люди.
Поэт даёт вещам правильные имена, узнавая их от самих вещей. Люди же, корысти ради, часто творят со словами обратное — запутывают смысловую нить, а не распутывают, «наводят тень на плетень».
Вечное мыслят вечным в себе, а не невечным. Описания вечного, которыми все пользуются, добыты теми, кто видит вечное вечным в себе — это и есть откровение. И понять его по-настоящему можно только вечным в себе. В этом ловушка для тех, кто пытается своим рациональным умом мыслить о немыслимом.
Христиане — соль мира и в этом смысле слова: осоливать мир — значит наполнять его смыслами Зова; исцелять его приобщением к смыслам Зова; звать его на пути Господни, и это осуществляется именно как ответ на вызовы.
Мы выходим из ада мира во Христа, чтобы действовать во Христе. Сила Христова даётся для осуществления в себе любви. И через себя — в мире. Вера без дел мертва потому, что веру мы вполне обретаем только если вселится в нас Христос, а Христос бездействующим не бывает.
Я есть не то, что думаю о себе и не то, что думает обо мне другой. Я есть то, что реально даю другому.
Люди становятся каждый вполне собой, когда помогают друг другу состояться, а не когда требуют друг от друга состоятельности.
Заведомое лжёт, увы, всегда,
а незаведомое говорится тихо.
Познав дно собственной души,
узнать и небо поспеши.
Таня жила под столом. Тяжёлая скатерть с бахромой служила завесой, разделяющей большой мир взрослых и её собственный, маленький — подстольный. Здесь скрывалось другое время, другое пространство, другие интересы и секреты. И, главное, здесь не было никого постороннего — всюду присутствовал лишь тот, кто внутри. Хотелось, чтобы уединение длилось вечно, потому Таня всякий раз с опаской глядела на кружащие вокруг её святилища ноги взрослых...
Ве, как кошка на окошке
погулял совсем немножко:
на деревья поглядел,
на соседа посопел,
порычал, полаял даже -
пёс на привязи посажен
под окном, а рядом - кошка...
Жизнь гуляет за окошком.
Если незаметно подкрасться к оранжевым лилиям, которые растут на клумбе, можно собрать в ладонь жучков-пискунов. Они живут на лилиях. Жучки эти — не кусаются, хоть и похожи слегка на жуков-кусючек. Зато, если их зажать в ладошке, начинают пищать.
— Мама, мама, вот послушай! Жучки пищат!
— Пищат? — удивляется мама. — Вот это да!...
Такого не бывает, скажете, чтобы язычок сам по себе гулял? А вот и бывает. Касенькин язычок гуляет сам по себе, когда хочет — и совсем-совсем не слушается ни Касеньку, ни её маму. Встретила их я в парке, между ёлочками и белочками. Гляжу — язычок весёлый. Радуется! А это Касенька мне навстречу бежит и широко открытым ртом улыбается. — Рот закрой, а то птичка залетит, — говорит мама....
У Касеньки есть знакомый дождик, зовут его — Моросит. Он не поливает тропинки в саду, как настоящий дождь, а только слегка орошает их. Умываются таким дождиком и деревья, и кусты, и крыши домов, и травка. Даже птицы на ветках сидят взъерошенные, мокрые. А мама выглядывает в окно и говорит:
— Опять дождик моросит: на улицу идти не велит.
Печёт мама блины, а Касенька ей помогает: сидит за столом и придумывает сказочные истории, чтобы блинчики получались красивыми. Вот кладёт мама готовый блин, поливает его маслицем, а Кася всматривается в его поверхность, как в лист бумаги, чтобы как можно скорее понять, что изображено на нём. И всякий раз новый сказочный образ угадывается: то замок заколдованный видится, то принцесса...
Жили у Касеньки в корытце цепные черепахи. Цепными их называли вовсе не потому, что они на цепи сидели, а потому, что вели они себя ну точно как цепные собаки: бросались на каждого, кто подходил близко. Как только мама занесет руку над ними, чтобы покормить, так они и полезут одна вперед другой, на задние лапы встают, тянутся, как бы лают и укусить желают, а на еду — ноль внимания. Вот мама и назвала их цепными черепахами...
Когда жарко, тогда даже мебель потеет. Вот сидела Касенька на стуле, встала — а стул вспотел. Положила локти на стол, и стол вспотел. Прислонилась к шкафу, и шкаф вспотел. Лоб у Касеньки в капельках пота, и всё личико — потное. Потому что ЖА-РА! «И деревьям, наверное, очень жарко», — решила Кася, и в тот же миг отправилась спасать природу. Она взяла с маминого стола распылитель, набрала в него свежую воду и подбежала к окну...
Найденышей у Касеньки было много, все они становились спасёнышами. Потому мальчишки сразу решили, что щенка надо отдать Касе. Они выловили его из ледяной воды, за хвост: гуляли недалеко от пруда и услышали жалобный писк...
— Кто-то, наверное, хотел утопить его, — сказал Юрка, протягивая Касе мокрую собачонку. — Мы его из-подо льда вытащили...
Когда идёт снег, люди радуются ему, словно дети. И сами снежинки радуются. Кружатся в хороводах, носимые ветром: и поют, и хохочут — им весело, как бывает весело во время полёта птицам или пчёлкам, или даже стрекозам, мотылькам и майским жукам. Всем, кто летает, знакомо это переживание счастья, только одни летают, преодолевая земное притяжение, а снежинки, наоборот, подчиняясь ему. Снежинки больше всего на свете любят землю...
Кася сразу подружилась с Машкой, а потом — с её щенками. Как-то раз новорожденные щенята оказались под проливным дождём, и Кася долго стояла над ними с зонтиком: не могла уйти. Руки уставали, мерзли. Осенний дождь был холодным, и его капли казались ледяными продрогшей Касеньке. Но только истощив все силы, она решилась оставить зонт над щенками, а сама быстренько побежала домой...
Если незаметно подкрасться к оранжевым лилиям, которые растут на клумбе, можно собрать в ладонь жучков-пискунов. Они живут на лилиях. Жучки эти — не кусаются, хоть и похожи слегка на жуков-кусючек. Зато, если их зажать в ладошке, начинают пищать...
Слоны слоняются без дела,
слонам слоняться надоело.
«Не прислоняться!» — надпись всё же
к слонам могла быть осторожней.
Слонявый слон, слюнявый слон
за прислоненья заключён
под стражу. Слон ему судья!
Но чур — не ты, и чур — не я.
Слон солнце заслонять не смеет —
на слонце слон всегда слонеет.
Заяц бегает ушами?
Посудите, братцы, сами:
он сидит — и ушки мёрзнут,
прыгает — горят огнём.
Значит, трудится ушами, бегая.
Так день за днём
заяц бегает — ушами.
Вы проверьте это сами!
Шёл туман через дорогу,
отдыхал в пути немного.
Вперевалку шёл медведем
и со всеми был приветен.
Он клубился, словно пар
и катился, словно шар,
черепахой торопился,
каплями в траве толпился.
И, в конце концов, пришёл —
в молоко весь мир ушёл.
Дома Таня никогда не пила молока, потому что в садике его заставляли пить силой. Было очень стыдно, когда воспитательница или нянечка при всех ругали Таню и оставляли сидеть за столом, пока она не выпьет ужасное молоко с пенками. Другие дети легко выпивали своё молоко и шли играть, Таня же физически не могла последовать их примеру. Она не любила, не выносила шкурки...
Попугай-попугай,
ты меня не пугай
грозным кличем своим:
не ори, не скули!
Лучше скрипочкой пой,
чем разбойником вой,
лучше кошкой урчи
иль совсем замолчи.
Попугай-попугай,
а собачкой залай!
Ах, злодей попугай,
не кричи, умолкай!
Попугай, шалопай,
канарейкой споёшь?
Ну, чего ты, скажи,
обезьяной орёшь?
Какой верблюдик на ладошке! —
взволновано сказала кошка.
Нет, это голубь! — кот сказал
и мне верблюда показал.
Гляжу — птенец:
он схож немножко
с верблюдом.
Правы кот и кошка.