Словесный бисер. Афоризмы Светланы Коппел-Ковтун

Зрелая личность любит то, что любит зрелая личность. А незрелая любит то, что любит незрелая личность. В этом их отличие.

Чем реальнее добро, которое творит личность, тем реальнее демоны, с которыми она сражается.

У человека молчание — своё, а не говорение. Разница между авторами — в принимающем молчании, а всё, что подлинно в говорении — от Бога, а не от человека. Говорение-молчание — это своё слово, в которое надо включиться, к которому надо приобщиться, как Слову Бога. Молчание — это наше вопрошание, наш вопрос к Богу, и на этот конкретный вопрос Он отвечает. В ответ на вопрошание молчанием Он говорит в нас, а не нам. Нам Он говорит в ответ на наше говорение.

Крылья — это не мы, они — над нами и между нами. А Христос — в нас, наши крылья растут из Него.

Счастье — такая штука, которая должна храниться высоко — т.е. на таком бытийном этаже, куда ничто низменное (ни моё, ни чужое) не в состоянии дотянуться.

Личность — это точка стояния человека в Боге, а не в человеке.

Труд понять другого, в чём он должен заключаться? В контроле за своими настройками: другого можно понять только из своей подлинности. То есть, если я выхожу навстречу другому как псевдоличность и вхожу в контакт своей псевдостью, я никогда не сумею понять другого правильно. А что такое моя псевдость? Это корыстность, это эгоизм и желание доминировать над другим, это самостная ветхость натуры. Понять другого можно только находясь во Христе, тогда и другой для меня открывается в своей подлинности — во Христе.

Всё настоящее — действует. Дары у каждого свои, и люди действуют, исходя из даров. А ряженые — имитируют действие, чтобы скрыть свою ненастоящесть. Ряженые всегда намереваются торчать напоказ.

Свет! Солнце! Душа-дюймовочка не хочет в подземелье кротов — а нас именно туда влекут, в ад без Солнца Правды.

Я не люблю, когда говорят: «Будь, как я, будь понятной мне, чтобы я тебе позволил существовать в своём восприятии». Нет-нет, я существую уже в восприятии Бога, потому будьте любезны подстраивать свои восприятия под Него, а не меня подстраивать под себя и свои восприятия. Всем другим восприятиям, чтобы не лгать, ничего другого не остаётся.

Крылья всегда рождают крылья. Крылья — главный орган всех зачатий и рождений.

Истинная личность — это я во Христе. Полнота — это я во Христе и Христос во мне. Всё, что до того, любая моя работа над собой — это подготовка возможностей для обретения этого состояния себя.

Бог — богатство человека: что человек считает наивысшим благом для себя, то и обожествляет, не обязательно понимая при этом, что именно и почему он обожествляет. И сам акт обожествления чего-либо обнаружить не каждый в состоянии: чтобы отдавать себе отчёт в том, что делает, человек должен познать себя, а по факту большинство людей постоянно врёт себе и пребывает в обмане относительно себя. Однако сердце верно рисует своё сокровище и запечатлевает его. Сердечный акт часто не совпадает с умственным — по причине нерадения о познании себя.
Богов себе рисуют все, но не у каждого его бог сбывается. Тема интересна ещё и тем, что каждый по-своему толкует не только благо и бога, но и «сбывается» у каждого своё, т.е. что значит осуществить себя каждый понимает по-своему.
По вере и суд, ибо плод — по вере. То, кем человек себя осуществляет, то, актором какого именно осуществления он является, и есть его суть.

Когда процесс мышления заменён процессом наклеивания на всё ярлыков, ум отмирает за ненадобностью. Познание — это процесс отклеивания ярлыков, проникновение в суть вещей (а не мнение тех или иных людей о вещах).
Крайне сложно вести диалог с тем, кто умеет только одно — клеить ярлыки, он ничего другого в попытке диалога не делает, но в таком случае диалога нет — он невозможен.
Ярлык — это наклейка на «рот» вещи, чтобы она о себе ничего не рассказала. Ярлык — это нежелание, отказ слушать и слышать. Ярлык — монолог наклейщика, в то время как познание — это всегда беседа, диалог.
* * *
Жизнь в некотором смысле это уворачивание от всевозможных атакующих сознание ярлыков, уворачивание от наклейщиков ярлыков и сдерживание себя от наклеивания ярлыков.
* * *
Своекорыстие истину превращает в идола — иначе не может, ибо всё, что не идол — для него не значимо. Не идолизированная истина недоступна восприятию своекорыстия. Даже «поклоняясь» истине, такой человек на самом деле поклоняется только идолу на тему истины.
Когда человек исцелится от своекорыстия, только тогда он сможет воспринимать истинное в истине.
* * *
Что такое глупость? Это не недостаток знаний, нет. Глупость — это не включённость в сеть, это попытка мыслить своим жалким, ограниченным умишком, вместо поиска целостности и Целого. Глупость — это самонадеянная самодостаточность и самовлюблённость, т.е почитание фрагмента за целое.
* * *
Нынешние технологии оболванивания производят дураков, лишая их, в первую очередь, сердца, а не ума.

Встреча двух личностей — это всегда встреча богов, а не функций. Сводя человека лишь к функции, мы ликвидируем саму возможность встречи: и человека с человеком, и человека с Богом. Функция — слишком узка. Даже самая сложная функция не вмещает в себя личность (личность всегда за её оградой). И функция «служение Богу» — не исключение. Истинно служит Богу тот, кто есть личность, кто живёт и действует целостно — как личность, кто бытийствует как человек вертикальный, опирающийся на высокое человека, познающий и свои глубины, а не только поверхностное, посюстороннее, горизонтальное: широкое или узкое — неважно.
Даже учёный запросто обесчеловечивается, запертый в узких рамках своей специализации.
* * *
Встреча — это всегда встреча богов и стихий. Человек человеку — стихия, а личность личности — бог. Встреча стихий — это притяжение (дружба) или отторжение (вражда), а встреча богов — свобода и любовь.

Одинок ли верующий человек? Да, он одинок — всякий человек одинок. Но есть люди, познавшие своё одиночество и нашедшие в нём Бога, и есть люди, не познавшие одиночества, но и Бога потому не знающие. Последние очень часто говорят о том, что верующий человек не может быть одинок, повторяя эту мысль за настоящими верующими, но не понимая её подлинного смысла. Тот, кто ещё не одинок, не зашёл в свои глубины, где встречаются с Богом. Не одинок верующий совсем не в том смысле, который вкладывают люди не познавшие, что они одиноки. Бога познают одинокие. Но спасаются в Боге не в одиночку, а вместе с другими обретшими Бога в одиночестве и разделяющими Бога с другими. Бога нельзя присвоить только себе, Его можно и нужно делить с другими — только так и можно Его иметь в себе — вернее получать снова и снова (получает отдающий).

Мышление никогда не подстраивается под правильный ответ. Оно ищет новое и не боится противоречий. Найденный мышлением неправильный ответ наверняка окажется правильным, только с какого-то иного, нового, ракурса он раскрывается иначе, непривычно, по-другому. Объёмность мышления в некотором смысле даже гарантирует противоречия. И только плоскоумие нуждается в линейной правильности своих ответов, которые по сути всегда ложны — ибо плоски.
Плоские истины — это фальшивые монеты, которыми не стоит соблазняться. Именно плоскими истинами манипуляторы соблазняют неразвитые умы, порабощая их ложным целям. И ложными целями порабощая — в итоге. Истинная цель исцеляет (делает целым, свободным) вставшего на путь к ней, ложная, наоборот, порабощает.

Кто знает, тот не мыслит. Мышление — это поиск, а знающему искать незачем. Мышление течёт, оно жаждет, оно ищет знания. Но это не то знание, которое у знающего — у знающего лишь тень его. Мышление нельзя иметь, к нему надо приобщаться. Снова и снова...

Вечное другого надо встречать вечным в себе, чтобы не согрешить против вечности в себе и в другом.

Для любого сильного поступка нужна соответствующая по силе мотивация. Потому разумно искать именно её, пытаясь понять тот или иной сильный поступок. Человек творит свой подвиг как бы из череды своих жизненных обстоятельств — именно ради поиска мотивации мы имеем наглость копаться в личной жизни великих, которую они, вероятно, вовсе не хотели бы нам показывать, не хотели бы обнажать душу публично, перед толпой ротозеев, из-за сплетен и неизбежного непонимания в среде досужих. Великий человек, конечно, своим величием стоит выше пространства длинных языков, но мало приятного в том, что всякий болван роется в твоём грязном белье с целью найти схожесть с собой. Не в прекрасном, но в ужасном. Сходства с собой в дурном ищут дурные люди, именно поэтому они сфокусированы на дурных, ошибочных поступках гения или героя, вместо того, чтобы глядеть в сторону прекрасного, сделавшего великого великим.
Мотивация сильного человека недоступна понимаю тех, в ком нет соответствующих ей устремлений, понятий, смыслов. То есть, она будет переврана воображением и сознанием более мелким, не способным даже помыслить о сильном и высоком по-настоящему — без самостных искажений. Великое непонятно и недоступно мелкому, ориентированному на низменные интересы, сознанию.