Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Художник Сергей Кулина
Некоторые жизненные ситуации приходится проходить не на понимании, а на послушании. Однако послушание суть не подчинение авторитетам, а любовь к Истине. Только любовь может знать сердцем, не понимая разумом. Слепое же подчинение авторитету механистично, а потому мертво и не способно различать истину и ложь.
Идолизация духовного пространства осуществляется за счёт абсолютизации относительного. Абсолютен только Бог, потому, абсолютизируя относительное, мы создаём идолов, вопреки заповеди «Не сотвори себе кумира».
Цель — то, что делает меня в процессе достижения целым. Лжецель только обещает исцелить, но не имеет реального обеспечения своим обещаниям.
Христианин призван не к узости, а к великодушию, к широте сердца и ума. Узок путь его, а не душа.
Мимо боли времени нельзя молиться по-настоящему — не родишь подлинный вопль, подлинную жажду, ибо не будешь знать, понимать нужду ближнего. Равнодушие не может входить в молитву как в истину о Боге, мире и человеке.
Мы друг другу гении, ангелы-вдохновители, а значит и демиурги. Нельзя стать самим собой (настоящим) для себя, можно только для другого. Явить себя настоящего можно только другому. И таким образом стать настоящим — перед лицом другого (ближнего или дальнего).
Мышление требует скромности.
Любить ближнего — это значит быть пространством его становления в Боге.
Быть с Богом — это быть пространством становления в Боге другого.
Кто знает, тот не мыслит. Мышление — это поиск, а знающему искать незачем. Мышление течёт, оно жаждет, оно ищет знания. Но это не то знание, которое у знающего — у знающего лишь тень его. Мышление нельзя иметь, к нему надо приобщаться. Снова и снова...
Когда критичный взгляд на другого более критичен, чем взгляд на себя, истину невозможно увидеть и правду сотворить невозможно.
Некоторые жизненные ситуации приходится проходить не на понимании, а на послушании. Однако послушание суть не подчинение авторитетам, а любовь к Истине. Только любовь может знать сердцем, не понимая разумом. Слепое же подчинение авторитету механистично, а потому мертво и не способно различать истину и ложь.
Идолизация духовного пространства осуществляется за счёт абсолютизации относительного. Абсолютен только Бог, потому, абсолютизируя относительное, мы создаём идолов, вопреки заповеди «Не сотвори себе кумира».
Цель — то, что делает меня в процессе достижения целым. Лжецель только обещает исцелить, но не имеет реального обеспечения своим обещаниям.
Христианин призван не к узости, а к великодушию, к широте сердца и ума. Узок путь его, а не душа.
Мимо боли времени нельзя молиться по-настоящему — не родишь подлинный вопль, подлинную жажду, ибо не будешь знать, понимать нужду ближнего. Равнодушие не может входить в молитву как в истину о Боге, мире и человеке.
Мы друг другу гении, ангелы-вдохновители, а значит и демиурги. Нельзя стать самим собой (настоящим) для себя, можно только для другого. Явить себя настоящего можно только другому. И таким образом стать настоящим — перед лицом другого (ближнего или дальнего).
Мышление требует скромности.
Любить ближнего — это значит быть пространством его становления в Боге.
Быть с Богом — это быть пространством становления в Боге другого.
Кто знает, тот не мыслит. Мышление — это поиск, а знающему искать незачем. Мышление течёт, оно жаждет, оно ищет знания. Но это не то знание, которое у знающего — у знающего лишь тень его. Мышление нельзя иметь, к нему надо приобщаться. Снова и снова...
Когда критичный взгляд на другого более критичен, чем взгляд на себя, истину невозможно увидеть и правду сотворить невозможно.
Светлана Анатольевна Коппел-Ковтун, 1969 г.р. — поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых.
В журналистике с 1992 года. Начинала на телевидении, в качестве телеведущей, автора и режиссера цикла передач на религиозно-философскую тематику, затем работала корреспондентом в региональной газете, ответственным редактором миссионерско-просветительского ежемесячного журнала «Мгарский колокол», редактором сайта Мгарского монастыря, признанного лучшим сайтом монастырей УПЦ (ФестЗМI -2009). Учредитель и руководитель Международного клуба православных литераторов «Омилия» (2007). Член клуба мастеров современной прозы «Литера К» при литературно-публицистическом просветительском журнале «Клаузура». Номинант премии им. Леонида Гержидовича - за «Вершики» (2018). Публиковалась в периодических изданиях Украины, России и за рубежом. Награждена орденом «1020-летия Крещения Руси» «за усердные труды во славу святой Церкви».
Изданы книги:
«Сквозь тень» (2013) — избранные стихи разных лет;
«В чуланчике изношенных вещей» (2016). Сборник сказок для детей от пяти до ста пяти;
«Ксеньюшка, голубка Христова» (2016). Рассказ о жизни блж. Ксении Петербургской с приложением статей о том, кто такие святые и о феномене юродства;
«Макаровы крылья» (2016);
Статья о Владимире Дале в книге «Сыны России, прославившие Отечество. ВЛАДИМИР. От равноапостольного князя до Святейшего патриарха и президента России» (2017);
DiskBook «Жена Океана». Серия «Новые сказки» (2017);
«Я думаю по-русски» (2017). Сборник статей о знаменитых людях, жизнь и творчество которых отражают менталитет русского человека. Среди них Владимир Даль, святитель Тихон (Белавин), преподобный Иона Киевский, Марина Цветаева, Александр Блок, Андрей Платонов, Валентин Распутин, Николай Зиновьев и другие;
«Полотно» (2018). Стихи, дневники, афоризмы;
«Человеки» (2019). Эссе, стихи, афоризмы;
«Словесный бисер. Афоризмы и размышления» (2020);
«Знать человека — знать его вечное». Эссе, миниатюры, дневниковые записи разных лет (2021);
Страницы в сборнике «Писатели Москвы и Московской области» (2022);
Душа просит немного рассказать о чудесной книге, которая у меня появилась два дня назад. Эта книга — "Знать человека — знать его вечное" Светланы Коппел-Ковтун.
Впервые я познакомился с творчеством Светланы Коппел-Ковтун в сборнике "Душа", который ежемесячно приносят в Казанский храм Божьей Матери в посёлке Вырица. (Тем, кто не знает: в этом храме служил Св. Серафим Вырицкий, до своей кончины в 1949, там же, близ церкви, и могилка его.)
На вопросы отвечает Светлана Коппел-Ковтун
- Как человек становится поэтом? Или когда, при каких обстоятельствах?
- По большому счёту все люди - поэты, только многие не догадываются об этом. Мы же созданы по образу и подобию Бога-Творца, Бога-Поэта. Другое дело, что таланты в человеческой среде распределяются Богом по-разному, т.е. кому-то дано одно, кому-то - другое, кому-то - третье... Мы должны служить друг другу талантами, которые дар Бога, а не наша личная заслуга. Талант - всегда дар, так и становятся поэтами, получая дар. Чтобы раскрыть в себе этот талант, надо учиться смотреть вглубь вещей.
«Написание стихов — это способ дышать для поэта. Буквально, а не образно. Поэзия — это дыхание божественного в нас, единственно живого в нас, которое дышит Богом». «Бог учит нас смотреть на мир поэтически - т.е. любовью. И по-настоящему вещи, человека, Бога видят только такие — глядящие глазами поэзии - люди». «Каждое слово поэта — целое. Целые слова и есть неподъёмные, слова в Боге, слова из Бога в Бога текущие — слова вмещающие целое. В этом смысле поэзия говорит только неподъёмными словами. Неподъёмными, но поднимающими». Приведённые выше слова — фрагменты дневников поэта и эссеиста Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун, беседа с которой предлагается вниманию читателей...
...здесь столько неизъяснимого рассыпано в междустрочьях, что добросовестное цитирование никак не представляется возможным. Ибо всякое, даже самое маленькое произведение неизменно выводит в ГЛАВНОСТЬ... Оно тысячами незримых нитей уходит во все стороны. Где ни тронь, везде паутинки золотых мелодий, всё начинает звучать колокольчиками недосказанного... А вот : ВСЕ ОКНА - С ВИДОМ НА ГОЛГОФУ, И ЛЮД ПРИВЫК - ДО СЛЕПОТЫ: ВОСПРИНИМАЮТ КАТАСТРОФУ, КАК РАЗНОВИДНОСТЬ КРАСОТЫ... здесь слова звучат набатом, но это лишь усиливает жажду прислушаться к самым тихим звукам, за которыми вечнозелёные секреты...
На крыльях самости вверх взлетать не стоит. Сгорят, непременно сгорят, для нашей же пользы (а если не сгорят, то нам во осуждение — и такое бывает). Настоящие крылья, они — как неопалимая купина, только неопалимость эта — дар Бога, а не результат «работы локтями» или любой другой самостной деятельности, разновидностей которой не счесть.
Православные — тоже люди, а все люди — разные. Это действительно важно понимать, чтобы не требовать от окружающих людей чуда. Желаемая нами и воспитываемая православием норма взаимоотношений — это чудо, а не норма на самом деле. Явить или не явить это чудо другим решает каждый из нас сам, но даже тот, кто решился явить, не может сделать это сразу и вполне.
В некотором смысле «Омилия» — результат нашего послушания. Помните, героям мультика помогали строить Дом Дружбы другие персонажи, и, что замечательно, всех их передружил труд, общее дело. Именно так мы задумывали «Омилию». Но изначально мы были наивными мечтателями, мало понимающими в том деле, за которое брались.
Как читатель Светлана любит «не знающую меры» Цветаеву и «вселюбящего», по её же определению, Платонова. Непревзойдённым шедевром считает «Анну Каренину» Толстого. Философа В. Соловьёва называет своим духовным отцом и рассказывает как семнадцатилетней девчонкой...
Океан не разделишь, не делится океан,
океан — океану: единственный диалог.
Океан с океаном — вещественный жизни роман,
океан в океане создать беспредельное смог.
Океан — не один, с океанами он океан,
и не знает тоски, всегда окружённый водой.
Океан океаном на встречу заветную зван,
где становится он не просто водой, а судьбой.
Читаю знаки — весточки свободы
в любви Твоей, Господь. Фрагменты
ликов, что хранят сердца простые
и лица. В них судьба взрастает
и расцветает ликами — цветами
родного дальнего.
Туманом даль одета,
и письмена Твои, как млечный почерк
сокрыты — не согреты.
Кто согреет?
Пути Господни —
млечные пути —
написаны в сердцах,
но не согреты.
Согреет кто?
Рисуй себе судьбу,
а я неподалёку
историю слеплю
из глины. Ненароком
забуду главный слог
и промолчу о главном,
чтоб ты случиться мог
героем драмы равным.
Рисуешь нас двоих?
Отличная идея!
Я — на холстах твоих,
но говорить не смею.
Мои слова не знают суеты,
молчанье говорит во мне словами.
Я слышу в них мечтание святых,
и вижу свет у них над головами.
Потерянный найдёт своё крыло —
две радуги мне только что сказали:
творение Творца приобрело,
и вертикальное сойдёт в горизонтали.
Дорога в свет — сошествие основ,
плоды встречают корневище рая.
Мир не взыскует принятых даров,
хоть каждый встречный жаждой измеряем.
Обещанное чудом может быть —
ответ небес всегда парадоксален.
Смиряют небом неземную прыть:
зов, как слова внутри, ортодоксален.
Желающих карать всё больше,
стремящихся любить так мало,
что хочется рыдать. И столь же
спасать погибшее. Завяла
судьба страны: цветок оборван.
Ах, если бы взлететь и снова
страдать о важном, всем упорно
твердя, что с Богом зарифмован.
Чтоб вечный свет светил в глаза,
чтоб задыхаться от восторга,
когда небес всех бирюза
вселяется в сердца без торга.
С неё рисовать бы ангелов, да ныне рисуют идолов —
невинная песнь-радуга прискорбную мысль выдала.
И множатся лица скорбные, за ними толпят здешние,
она же была горлицей, искала во всём вешнее.
Зима наползла тёмная на лики весны светлые —
убили тоску вышнюю, отправились в путь ветренный.
Судьба — на груди, бантиком, но в душу глядит петлею.
Голубка моя вешняя, не стань никому клеткою.
Это правда, которая знает себя и границы,
управляет крылом оперившейся в ужасе птицы.
Нескончаемой дрожью, растущей травою — вот перья! —
пролагались пути сквозь пустые людские поверья.
Перья стайкой летают на выбранной мужеством птице
и встречают полёт как тайные сердца зарницы.
Стена... Я всё время вижу её, ощущаю... Сколько ни пыталась пройти мимо неё, уйти от неё или, наконец, пролезть сквозь неё — ничего не получалось. Стену можно только преодолеть, но как? Сквозь стены живые люди не ходят, а призраки — это слишком безрадостно. Мне казалось, что стену можно просто отодвинуть: когда-то мне удалось это...
А.Платонову
Твоя река бежит давным-давно
и вот ко мне примчалась ненароком.
Вода её спешит в моё окно,
и даже зверем проползает - боком
протискивает в узкие врата
священный груз торжественно и скромно.
Не поглотит святыню суета:
весь душный ад божественным разомкнут.