Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Что такое друг? Это другой, у которого можно спросить совета как у бога. Это другой, через которого можно поговорить с Богом, т.е. это человек, который любит тебя настолько, что в нём может подавать весточки о Себе Бог. Бог, который в нас.
Друг — это тот, кто смотрит на меня глазами Бога.
Пути Господни нам неведомы, но если есть путь, он себя явит.
В стране дураков мудрого непременно обзовут дураком, а в стране мудрецов из дурака сделают человека, который перестанет быть дураком настолько, насколько это для него возможно.
В стране подлецов добродетельный человек — словно человек-невидимка, потому что невосприимчивость к добродетели не даёт возможности видеть её в другом.
Если Луч направить на козу, она заговорит. Если Луч направить на камень, и он заговорит. Говорение — в Луче, а не в предмете; в Луче, а не во мне.
Кичится тот, кто присваивает себе и только себе то, что только ему не принадлежит.
Песня — это молчание.
Не знакомые с истиной люди делятся на два типа: одни жаждут истины и рано или поздно приходят к ней, другие, чувствуя свою неспособность к этому, превращаются в гонителей истины. Так было во все времена. Надо влюбиться в истину больше, чем в себя — тогда она может ответить взаимностью.
Зрячие — видят, а злые — ненавидят.
Подлинное величие не знает себя великим, потому что всецело отдано Великому, но оно знает о своей сопричастности Великому.
Дар человеку от Бога, т.е. талант — это всегда дар для сражения за что-то против чего-то.
Осень кормится листьями из моих рук: мы друзья.
Мы очищаем время от ореховой скорлупы и учим его ходить.
Время возвращается обратно в свой панцирь.
В зеркале воскресенье,
во сне усыпается,
уста твердят правду.
Мой глаз опускается к женскому роду любимой:
мы смотрим друг на друга,
мы проговариваем друг другу тьму,
мы любим друг друга как мак и память,
мы спим подобно вину в раковинах,
подобно морю в алом сиянии луны...
Прости, о Господи, о Господи, прости
За то, что хочется подальше уползти
Из края отчего, в котором вечный мрак,
И в нём немыслимо и врозь нельзя никак.
Прости, о Господи, что я при свете дня,
Который должен быть подарком для меня,
При свете солнечном, как в темени кружу
И даже проблеска нигде не нахожу.
Давно в могиле мой отец,
И я, понятно, не юнец,
Но сам не знаю, кем слыву,
Когда у низенькой оградки
«Отец, пойдём косить траву!» —
Я говорю. И так реву,
Что ходят ходуном лопатки…
Коль не находишь слов, тогда оставь пробел.
Ведь иногда пробел всех слов красноречивей:
Мол, мир твой потрясён до самых до основ,
И всех печальных слов тоска твоя тоскливей.
Коль нету слов, оставь пробел, просвет, зазор,
Лакуну, пустоту - пускай она зияет.
А вдруг она сулит неведомый узор,
А вдруг она, лучась, от радости сияет.
Меня уже давно могло не быть,
А я всё есть, всё землю населяю,
То слёзы лью, то радостно сияю,
Пытаясь где-то счастье раздобыть.
Хоть страшно жить у века на крючке,
С него стараюсь как-то не сорваться,
Чтоб хоть чуть-чуть ещё потусоваться
На этом невесёлом пятачке.
- Ты как? - мой друг меня спросил.
- Да так, - отвечу, - нету сил,
Которых лишь на то хватает,
Чтоб убедиться, что светает,
\И на заливистый привет
Шесть лёгких строк послать в ответ...
Так ясно сиявшие
До самой зари —
Кого провожаете,
Мои фонари?
Кого охраняете,
Кого одобряете,
Кого озаряете,
Мои фонари?
…Небесные персики
Садов Гесперид…
Я вам ничем не интересен:
Я не люблю ни ваших песен,
Ни ваших танцев, ни гримас
Пренебрежительных, ни фраз
На языке почти нерусском,
И мысли все мои о грустном.
И пусть не шибко я умён,
Но жизнь я вижу без прикрас:
Опять распалась связь времён,
Не навсегда ли в этот раз?
Когда тебе под шестьдесят,
Не так деревья шелестят,
Земля вращается не так,
И всем мечтам цена — пятак.
И пару слов «дорога к дому»
Воспринимаешь по-другому,
Не так, как в детстве, а иначе…
Была бы дача, жил на даче,
Сгребал бы листья, жёг костры,
И были бы не так остры
Воспоминанья и виденья,
Будь на природе целый день я...
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изре́к:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?!»
И человек сказал: «Я — русский».
И Бог заплакал вместе с ним.
Весь мир состоит из малюсеньких «я».
Несметные «я» населяют планету.
Хоть целую вечность таскайся по свету,
Услышишь повсюду лишь «мой» и «моя».
Но коль повезёт, то из той пустоты,
Откуда вообще всё живое берётся,
Возникнет и грустному «я» улыбнётся
Такое родное и тёплое «ты».