Дневник

Люби Бога и делай что хочешь. Эта максима возможна потому, что любить Бога человек может не раньше, чем родится в Боге (второе рождение - духовное). Любить Бога может только познавший Бога, имевший реальную встречу с Ним. Более того, эта встреча должна длиться, ибо любит человек Бога, пока длится эта встреча - общение. Вне общения с Богом любовь невозможна.

Хотя возможна тоска по Богу как разновидность любви к Богу, которая возможна в разлуке с Богом. Однако  даже эта разлука - не полная, полная разлука с Богом, разрыв с Богом - это смывание следов Бога в человеческом естестве. Тоска по Богу возможна лишь потому, что естество человеческое ощущает в себе неполноту, пустоту в тех своих пространствах, которые должны быть полны Богом.

Возможно, постчеловек  это и будет отредактированный (может даже на уровне генома) человек с устранёнными «пустотами». Как их устранят? Вариантов может быть немало. Самый простой - сократить количество внутренних «комнат», к которым сознание имеет доступ. Ограничив человека примерно так, как ограничивают овец невидимые изгороди (вижу в этом глумление над природой овцы - граница ведь не видна глазам, овца не может действовать природно, чтобы не подвергаться насилию). Овца получает неприятные ощущения (удар током, например), приближаясь к границе дозволенного для перемещения пространства. Дозволено только полезное с точки зрения тех или иных спущенных сверху норм и стандартов. Запрещено всё, что не разрешено, а разрешено то, что приносит ту или иную запланированную пользу,  и только.

Фактов не существует без трактовки. Всякий факт является как чья-то трактовка - независимо от того, что думают о нём люди. Разные люди думают разное - в зависимости от точки стояния в своём внутреннем мире. На каких путях стоит смотрящий, сквозь призму каких убеждений и целеполаганий смотрит, каков его личностный бэкграунд  (убеждения, опыт) - всё это более значимо в его трактовке факта, чем само событие факта.

Более того, сторонний наблюдатель всегда ошибается. Он может видеть большой успех, который является  лишь одной из граней большого поражения, которого не видно. И, наоборот, он может наблюдать поражение, которое всего лишь одна из граней большой победы, которая не видна. Бывает что успех - обратная сторона поражения, и наоборот.

Я прежде думала, что человеку хватает одного Бога, если Ему повезёт с Ним повстречаться и жить в Его присутствии. Так оно и есть, с оговоркой.

В человеке есть ещё половое измерение. Не все нуждаются в нём, некоторым достаточно личностного расцвета. Но если кто хочет раскрыться цветком и на половом уровне, то ему непременно нужен партнёр для этого. Мужчиной или женщиной человек является ради другого, для другого. А «во Христе нет ни мужеского пола, ни женского» - личность живёт этажом выше, хотя и половой уровень, и бытовой стоят не сами по себе, но принадлежать личности. Более того, колорит личности связан и с полом, и с бытованием. Однако можно жить вне пола и вне быта. Или жить в поле отдельными гранями пола, не распустившись цветами во всех направлениях. Пол ведь тоже широк и многоэтажен. Можно ещё жить в поле, но не расцвести личностно, тогда и половой этаж не может развернуться в полном размере (ему для этого нужна личность), а будет представлен только биологическим измерением.

Граней существования очень много, каждый выбирает посильное себе. Растут и развиваются в процессе очень немногие, а если развиваются, то каждый по-своему и в свою меру. Свой метод не надо считать единственно правильным путём для всех, путей - много.

Бывает, что женщина берет на вооружение слова «чадородием спасётся», и спасается исключительно на этом поприще, не нуждаясь в других проявлениях женского начала: не ищет нарядов, украшений, может быть даже неряшлива в одежде, в быту. На что хватает её женственности, там она её и расходует. Это состояние близкое к юродству, человек живёт не всеми гранями, а только избранными - теми, что не относятся к жизни в обществе других людей (люди предъявляют те или иные требования к внешнему облику и по одежде определяют статус другого).

Бывает и другая форма, близкая к юродству, когда в мире людей женщина  или мужчина совсем не находят места, и тогда в человеческом мире они могут присутствовать только как носители пола. Это не значит, что личность таких людей не развита, наоборот личность таких людей может быть слишком развита - в том смысле, что вырвалась сильно вперёд, и ей даже поговорить, кажется, не с кем (с людьми контактировать не получается). Нечто подобное, возможно, было у Цветаевой, потому она была слишком женщиной в жизни. Но не по-ахматовский (в той женственность была здешняя, человеческая). Цветаева же входила в женскую природу, как в аватар своей запредельной личности (нездешняя женственность).

Пол порой -  единственный способ как-то являть себя среди людей, жить посреди людей. Хотя, опять же, человек может выбрать лишь некоторые его грани для себя, не стремясь расцвести всеми возможными возможностями. На цветение нужно много сил и средств, их может не хватать.

Так случается, к примеру, с комнатными растениями. Если оно слишком много цветков выбросит и не в силах всё своё цветение удерживать в силе,  тогда некоторые цветки опадают, а остальные цветут как положено (и специалисты советуют в таких случаях обрывать часть цветов - ради пользы растения, чтобы оно не обессилело). Либо если растение слабенькое или условия для него не очень подходящие, оно выбросит цветок, но не сумеет зацвести в полную силу - цвет опадёт.

Так и люди живут, у каждого свой спектр возможного. Полнота доступна не всем, в том числе полнота цветения.

Всё живёт в Боге и Богом, но некоторые наши цветы - это не наши цветы, и не Его цветы, ибо они дар другому человеку - другой половинке. Сейчас говорят, что это неправильный взгляд на отношения, мол все равны и полны. Ошибаются, конечно... Никто не цел, кроме как в Боге. Никто не самодостаточен в межполовых отношениях - даже тело тому свидетель. Мы нуждаемся друг в друге именно потому, что не самодостаточны. Отношения с Богом не следует путать с отношениями в паре. Личность и пол - про разное.

Люблю Марину Цветаеву, которая была совершенно нежизнеспособна и даже двоих* детей не смогла провести сквозь рутинный ад жизни. Люблю Януша Корчака, который спасал - умел спасать - многих чужих детей и ради них, ради их душевного покоя, пожертвовал собой.

Люблю ли кого-то из них больше или меньше? Духовная любовь - как скорость света, всегда одна, неизменна. Она либо есть, либо её нет - и всё.

Если поставить рядом этих двух любимых, видна огромная разница в людях - прекрасных по-разному.
Кто-то скажет: Цветаева лишь стишки писала, в остальном она не прекрасна - в отличие от Корчака. А я скажу, что она была прекрасна - её стихи свидетельствуют об этом. Не во всём, согласна, очень многое в ней было искривлено, но я смотрю не туда.

«Ибо где я согнут — я солган». (Рильке.«Часослов». Перевод  М. Цветаевой).

Согнутое в человеке - то, чему не удалось распрямиться, или то, что согнулось под тяжестью бремени жизни. Оно ложно свидетельствует о человеке, потому охотники за чужими кривизнами - обманываются и обманывают.

Кто я, чтобы осуждать калеку? Все мы в чём-то покалечены - осуждающий её не знает себя.
Человек - это всегда благодарность за полученное счастье, за благодать, дарованную Богом и человеками. А судья у нас всех один - Всевидящий, Всезнающий Творец.

Чтобы видеть Цветаеву верно, надо относиться к ней поэтически - т.е. искать прекрасное (как пчела, а не как муха - они ищут разное в цветущем саду) .

Я благодарна им обоим, они оба - одарили меня, плоды их жизни напитали меня жизнью. Нельзя напитать другого жизнью, если сам мёртв. А живые всегда живы Богом и в Боге.

Сравнивать не сравнимое иногда полезно - ради понимания того, что вообще не надо никого ни с кем сравнивать. Каждый - единственный и несравненный, если сумел стать живым в этой страшной жизни, не терпящей живых.

Живое всегда плодоносит («по плодам узнаете»), плоды живого животворят.

Я встречала «мёртвых» людей, для общения с ними мне не хватало жизни, потому я старалась уйти с их путей - по причине своей слабости. Будь во мне достаточно жизни, она бы побеждала их мёртвость, и я бы не боялась идти рядом с ними (вдруг кто-то бы ожил тогда). И если я не смогла поднять их бремя, могу ли я судить их за то же самое?

---

* У Цветаевой никогда не было больше двух детей, хоть и родила она троих. Ариадна и Ирина, потом Ариадна и Георгий, который родился, когда Ирины уже не было.

У метафор иная точность, не математическая. Метафора точна сквозь - как кротовая нора. Поэзия и есть «кротовая нора»: нырнув в неё, можно оказаться в самом неожиданном месте, опережая при этом привычно текущие  время и пространство, в том числе время и пространство отдельных слов.

Целое и дискретное живут и движутся не одинаково во времени и пространстве. Более того, вечность и время - разные измерения времени и пространства. Целое в каждый миг присутствует целым - вечным, как бы отменяя дискретность.

Одни и те же слова в целом и дискретном повествовании ведут себя неодинаково - у них разные пути. И в сердце входят они по-разному, и ведут за собой впустившее их в себя сердце по-разному.

У меня больше нет ни ума, ни памяти, ни горя.
Печаль несёт меня, как прежде носила птица.
Заслуга ветра - колыбельными шумами хранима я
от невозможной жизни.

По большому счёту все человеческие отношения можно свести к трём видам: как винтик с винтиком (функциональный - взаимозависимые винтики одной машины), как личность с личностью и отношения на уровне пола, где взаимодействуют лишь самки и самцы.

Человек может быть развит на всех трёх уровнях, но это бывает нечасто. Большинство, к сожалению, личностно не вырастает - не развито (следовательно для отношений остаются только винтиковый и половой уровни), в них личность - лишь потенциальная возможность, которая оказалась невостребованной. Личность вырастает лишь в служении истинным ценностям. В этом смысле привычное многим человекоугодие - подмена этого процесса становления собой и карикатура на него. Потому человекоугодие - грех, а не добродетель, оно не даёт настоящего личностного роста. Оно суть - его имитация, фальшивка. (Лишить человека ценностей - лишить шанса стать личностью, клетка корыстных интересов будет его держать в рамках, на уровне отношений не сильно выше обезьяньего).

Понятно, что бывают и межуровневые (неравные) отношения:  винтик - личность (подчинённый, нецельный и свободный, цельный), личность - пол, пол - винтик и пр., возникающие при перекрещивании взаимодействий.

В некотором смысле отношения начальник - подчинённый это имитация отношений личность - винтик. Так должно бы быть в идеале: начальствовать должна личность. Но в реале, как правило, начальник - лишь более значимый винтик, над которым стоят другие более значимые винтики (на уровень личности мало кто выходит).

Умное взаимодействие предполагает соответствие отношений и уровней развития. Глупо полагать, что если личность вступает в отношения с винтиком, с винтика можно требовать как с личности. Большая беда, когда в подчинении у винтика оказывается личность. Именно такова суть антихристовой системы - там личность подчиняют интересам интегрального винтика.

* * *

Плачевны отношения, когда один в них развит внутрь отношений солнцем личности, а другой - лишь винтик или представитель вида на уровне пола. Личность - это набор операция, который отсутствует на уровне пола и винтика. Личность пытается взаимодействовать своим набором, а партнёр к этому функционалу доступа не имеет, а потому обречен взаимодействовать лишь своим арсеналом инструментов.

Другое дело, что в отношениях люди растут - когда искренне относятся друг к другу. Тогда тот, в ком личность не развита, а развит только винтик или пол, может в отношениях личностно подрасти и даже перерасти партнёра. Потому важно, чтобы игра не велась в одни ворота. Отношения - это когда оба партнёра служат не только себе и своим интересам, но и друг другу.

* * *

У любой аварии в отношениях есть свой автор - не обязательно человек как принимающий решения, чаще - лишь его поведенческий алгоритм, сумма взаимных влияний алгоритмов. Суть причины всегда - какое-то структурное нарушение, искривление, искажение (ложное взаимодействие), которое можно исправить, выровнять - и всё встанет на свои места.

Одна проблема порождает массы других, потому порой изначальную установить крайне тяжело. Надо правильно отслеживать пути, чтобы видеть что порождает что, что от чего зависит и чем создаётся.

Винить кого-то непродуктивно и, часто, несправедливо, ибо многое неправильное творится бессознательно и непроизвольно. Это как неправильно настроенный музыкальный инструмент непременно производит не музыку, но шум, звуковую грязь. Инструмент не виноват. Приговаривать другого - ошибка, кроме редчайших случаев, когда человек действительно сознательно творит зло. Но кто мы, что бы верно определить, что это именно тот случай. Особенно если учесть, что на уровень личности (а только личность творит добро или зло: ту или иную музыку) восходят очень немногие. Большинство просто функционирует по тем или иным шаблонам и встроенным программам, а потому невинно, даже когда совершает ошибки, травмирующие других и производящие какое-то зло. Отсюда видно, почему кратчайший путь спасения в христианстве - неосуждение (не путать с потаканием или содействием злу!). Неосуждение не винит другого, но понимает причины зла и старается его устранить, не дать шанса злу разрастись.

* * *

Пол, винтик и личность (все эти три измерения важны и нужны), каждый по своему, участвуют в создании семьи.  Но если устранить личность, тогда взаимодействие осуществляется только на земле пола и винтика (винтики одной машины или сразу нескольких машин).

Более того, можно взаимодействовать на уровне пола как личность и как винтик - с разным результатом, разумеется. А также как самка и самец. Когда мужчина и женщина опускаются на уровень биологический - это совсем иные отношения, чем когда одновременно задействована и личность.

Когда же есть личность, а нет пола, тогда половое взаимодействие либо не осуществимо, либо оно происходит по алгоритмам половых винтиков (машинно), которые, в свою очередь, встроены в машину бытовых винтиков и пр. Таков путь многих брачных отношений - когда они не развиваются на уровне совместного личностного бытия когда 1+1=3. Третий - это Бог.

* * *

Личность - это когда включено сразу два солнца: одно повернуто навстречу к Богу (такому же Солнцу - с большой буквы, потому что Автор Солнца в человеке - Бог, а не человек), в небо (вертикаль), другое повёрнуто к другому человеку, (такому же солнечному богом в себе, не обязательно явно, порой только потенциально - горизонталь).

Солнце в человеке рождает другой человек - и это любовь. Встреча зажигает солнце - между людьми вспыхивает бог, в боге, богом они и любят друг друга. Мы влюбляемся в тех, кто явил нам солнце не только в себе, но и во мне - открыл его мне, т.е. подарил мне меня лучшего, меня в Боге. Мы заражаемся солнцем друг от друга, когда любим. Мы заражаем солнцем друг друга и даже освещаем пространство вокруг - для других.

* * *

Личность творит себя, другого, миры вокруг, личность - это всегда творец, а не потребитель. Думаешь, что ты есть как личность - найди сначала свой плод. Личность всегда плодоносит - причём бескорыстно. Корысть - свойство винтика, личность наслаждается производимым солнечным светом - это высшая награда. Но все мы также винтики различных социальных машин, все мы встроены в различные отношения, сводящие нас к винтикам. Или к полу - только полу, есть и такое. Можно бесконечно эксплуатировать те или иные дары пола, превращая пол - в винтик. Но пол - это космос отношений, пол расцветает цветком, когда сопряжен с личным началом.

Да, все мы эксплуатируем и винтиковый уровень своего полового измерения, но всегда надо стремиться к полноте, высоте - иначе не будет личностного роста. Половое измерение также нуждается в личностном измерении как творителе, акторе, как в сущем - том, кто живёт во всех подаренных нам Богом программах и алгоритмах (они суть - наша природа).

* * *

Отношения должны взращивать в нас нашу личность. Быть - это быть в правильно выстроенных отношениях. Чем больше уровней отлажено в человеке, тем совершеннее он может выстраивать отношения. Правда, отношения человек налаживает не вообще, в всегда конкретно - потому что-то может быть отлажено, а что-то ещё нет, и всё, что делает такой человек, может слегка или не слегка хромать. Отсюда понятно, что фокус внимания близких людей должен быть на достоинствах, а не на недостатках - именно такой взгляд делает близкими (не опасными, теми, кого можно приблизить и не умереть, теми, кто не атакует, а одаривает солнечным светом - кто может и хочет светиться вместе, сообща). Конкуренция тут не уместна, конкурируют люди на уровне самка/самец или свой/чужой. Стать своим - перестать быть бессознательным кукушонком, намеревающимся вытеснить другого или поймать его на нехорошем, не готовом, не исправленном пока (оно интересно для недругов - место, куда бьют), которое хорошо продаётся.

* * *

Близкие позволяют человеку пошалить, позволяют не соответствовать каким-то стандартам, не клеймят за промахи и ошибки. Почему это возможно? Потому что близкие знают человека близко - в Боге -  они видели его красоту, которой верят больше, чем видимому несовершенству.

Вовсе не осуждение, а, напротив, принятие вопреки близкими помогает человеку преодолеть несовершенства натуры (алгоритмики). Вера в добро близкого человека - аналог безусловной любви Бога к человеку и Его веры в человека.

Атаковать - свойство низких натур, т.е. не доросших до личностного уровня отношений (без необходимости подчинять себе либо подчиняться), когда другой - священен ради Христа в нём (это бывает даже если люди ничего не знают о Христе). Винтик атакует всякого, кто определён им как чужой по причине не совпадения алгоритмики, но только если это неопасно (безобидный, особенно беспомощный другой, а под того, кто кажется опасным, на безличностном уровне просто подстраиваются, подчиняясь - ровно до тех пор, пока его боятся).

* * *

Отношения создаются или разрушаются при каждом взаимодействии. Более того, кто не созидает, тот уже разрушает.

* * *

Хорошим надо быть не в пику другим «нехорошим» - т.е. не ради самоутверждения и возвышения над другими, а ради самого добра, ради его торжества во мне, в другом и в мире, ради его красоты. Причём бескорыстно - без ожидания каких-либо «коврижек» за это.

Каждый из нас лучше и, одновременно, хуже, чем кажется: в чём-то лучше, в чём-то хуже. Это поразительно! И это смиряет. Человек непостижим - вот в чём дело. Мы видим всегда некий узкий спектр личности, а то и некую грань и только - одну из многих. Мы не знаем, не видим, не понимаем взаимозависимости граней, связей и влияний их друг на друга. Может даже оказаться, что некий видимый недостаток - это побочный плод скрытого достоинства. Или, наоборот, видимое достоинство - продукт какого-то глубоко скрытого порока.

Виновен ли сам человек в чём-то или не виновен - тоже судить не так просто, не обладая всезнанием о нём. Только Богу ведомо всё, только Ему доступна полнота - только Он и может судить правдиво, без ошибок и подтасовок.

Тут же приходит на ум создаваемый ныне «прозрачный мир», в котором всё подлежит цифровизации и, следовательно, отслеживанию по цифровому следу. При этом ИИ становится способным разгадывать эмоции, переживания и даже читать мысли. Следует ли из этого, что ИИ сможет быть объективным судьёй? Не следует. Наоборот, самое главное - сокровенное, сердцевинное, не здешнее, останется вне компетенции ИИ, ибо у него тоже лишь свой узенький в сравнении с полным, целым (не урезанным) человеком спектр возможностей. В здешнем ограниченном мире голая правда о человеке - это неправда. ИИ - не Бог, хоть его и хотят наделить сходными полномочиями и атрибутами. Абсолютизация чего-либо земного, посюстороннего, чревата катастрофой. ИИ, вероятно, и станет «предтечей» Антихриста и его орудием, оружием...

Дело Божье ИИ не сумеет повторить, но чтобы сломать мир, посюстороннего человеческого ума, вооружённого ИИ, хватит. Христос - Спаситель ещё и в том смысле, что в Нём мир будет восстановлен - это утешает. Однако опасность в том, что человека будут упрощать до той степени, чтобы ничего не подконтрольного в нём не оставалось. Чтобы ИИ было доступно всё, надо упростить человека, сделав его сугубо посюсторонним и даже узко специализированным посюсторонним.

Всесильный Бог себя ограничивает, одаривая человека свободой. В то время как не всесильный, но желающий стать таковым мировой куратор с ИИ в руках не имеет другого способа стать богом, кроме как ограничив других - с помощью технологических ухищрений. Ломать - не строить...

Оптимизм многих связан с тем, что человек, его мозг, мол, «не по зубам» ИИ-технологиям, он сложнее. Да, но ломающий живое, убивающий живое, вовсе не владеет искусством понимания того, что он в состоянии сломать.

И несчастье может оказаться везением - по плодам своим, и счастье может оказаться неудачей, промахом и поражением - по плодам своим. Важен, прежде всего, вектор движения, устремления человека, а не те или иные обстоятельства его жизни. Понятно, что достижения его личности во многом зависят от благоприятности обстоятельств, но не в главном, и это утешительно для многих убогих.

Если судьба была немилосердна, особенно в начале жизненного пути, когда формируется характер, когда закладываются все базовые основания, это ещё не беда. Возможно даже обратное: неблагоприятные обстоятельства, как правило, формируют сильную и богатую внутри личность. Счастье же делает человека социально успешным, но, зачастую, не даёт ему причин углубиться в себя и дойти до себя истинного, который живёт не здешним, а вечным.

Тяжело быть человеком, особенно сегодня, когда социальный запрос, скорее, на бесчеловечность. И все мы помалу расчеловечиваемся - каждый в свою меру и со своей скоростью. Под действием социальных технологий, заданных технологиями социальных ролей и запросов, а ещё друг от друга заражаемся расчеловечивающими поведенческими алгоритмами. Но есть и другой, параллельный процесс - сохранение в себе человека посредством охранения человека в другом. Интенсивность этого другого процесса в нас - единственная надежная защита от распада человечности. Сохранить себя можно ТОЛЬКО сохраняя другого.

Если внимательно следить за собой, можно сделать неутешительный вывод. Любить людей - трудно, а может быть и невозможно (возможность - лишь исключение из правила, а не правило). Если по-настоящему, а не напоказ или из тщеславия, человекоугодия или потому, что так принято - социальный запрос. Благо, теперь такого социального запроса нет - все свободны от него, и потому хорошо видно, что ненавидеть - проще. Странно это... Может надо как-то иначе посмотреть?

Говорят, в любовь верит только тот, кто любит. Самообманывается? И такое возможно, согласна, но всё же мир до сих пор стоит - не рухнул, значит есть любящие люди, силой любви которых мы пока ещё выживаем посреди создаваемого своими же руками ада. Любовь возможна.

Гонят её отовсюду, закрывают перед ней всё новые социальные двери - наглухо, чтобы и просочиться не смогла. Человек - не алгоритм, он опасен непредсказуемостью, опасен возможностью нарушения алгоритмов.  Нарушения правил во имя любви теперь - зло!? Недопустимый риск, мало ли что выйдет! Потому важно всё обесчеловечить, чтобы дух человеческий не витал над системами мира и не угрожал им своей страстью, своим стремлением любить во имя любви.

Послушание системе или любовь? Конечно, послушание. Всякая система послушание себе обожествляет - послушание становится вместолюбовью. Вера, надежда, любовь внутри человеком созданных систем преображаются по образу и подобию систем. Человек начинает отовсюду выпадать, отваливаться, человек в нас начинает отмирать как рудимент, как нечто лишнее, не востребованное жизнью. Лишь инерция, тень прошлого, пока ещё прикрывает от суда мира нашего внутреннего человека - но это ненадолго...

Наша человечность по большому счёту нужна только Богу - для отношений с Ним, всё остальное, к чему мы привыкли как к само собой разумеющемуся - лишь надстройки.

Человек может быть очень бесчеловечным - как биомашина. Всё машинное в нас, алгоритмичное - это некая «мёртвая жизнь» по словам святого, если сравнивать её с живой жизнью в Боге.

Может ли биомашина любить? Имитировать - да, может, а любить, очевидно, нет. Надо ли спрашивать почему? Нужны ли кому-то сегодня такие вопросы и ответы? Не для «красного словца» или «праздного любопытства», а как воздух (прежде ведь именно так было)...

* * *

Человек от человека требует бога. Или  какую либо замену - на человеческом уровне: знатность, богатство, популярность, известность, профессионализм, хороший вкус, стиль, образование... Ну, хоть что-нибудь выше среднего. Иначе никакого уважения не жди - не за что.

Но человек человеку должен ещё и человека - не только бога. Быть человечным - это, возможно, как раз не требовать бога от другого, т.е. дарить уважение просто так - даром.

Но и бог человека и человек человека - существа свободные, призванные к свободе и раскрывающиеся в свободе. Потому свобода, даже внутренняя, тем более внутренняя, будет отнята во имя системных коврижек.

«Отдай свою жизнь, но никогда не отдавай целомудрие...», -  говорит монах Симеон Афонский. Беда в том, что нынешние расчеловечивающие технологии отнимают, прежде всего, целомудрие и сердечность, без которых и жизни не станет. Или же это будет такая жизнь, что хуже смерти. Ум надёжно и безвозвратно портят через сердце.

Люди в большинстве своём по-прежнему хотят быть хорошими, но, во-первых, у многих сбиты настройки - непонятно, что это значит или понятно, но как-то слишком своеобразно, немного лукаво, немного корыстно, немного фальшиво, немного напоказ и пр... А ещё не хватает сил - банально, но это тоже непонятно многим: быть добрым не так просто. Мало захотеть, надо ещё смочь.

Потому важно практиковать доброту регулярно, хотя бы самую простую, посильную - хоть какую-то, но настоящую (не напоказ, не ради прибыли какой-то или имиджа).

Сложность ещё и в том, что можно, желая добра, творить зло - по причине кривомыслия. И сегодня довольно сложно выявить зло, рядящееся под добро. Сами понятия добра и зла исчезают. А что остаётся на их месте? Симулякры? Да, а порой уже не они, а просто хаос - отсутствие понятий вообще, отсутствие мышления как такового - всё равно, что отсутствие зрения, слуха, вкуса...

Бесчувственность (кроме самых грубых чувств - на животном уровне и ниже), некая форма жизни без души. Мы про это пока ещё мало что понимаем, впереди ждёт немало открытий, если мы будем в состоянии их осознать и осмыслить.

Самоотождествился с простой схемой - и становишься таким же упрощённым. Достаточно уверовать в некую теорию, чтобы отдаться в её власть и становиться тем, на что она претендует.

Между мной и миром природы - подошвы моих туфлей, прослойки моих мыслей и прочитанных книг (и даже не читанных), просмотренных фильмов, сказок услышанных в детстве, стихов прочитанных и написанных. Надетые на меня одежда и культура - моя броня. Язык мой - микроскоп и телескоп, мера и надежда, вымысел и правда моего существования. 
Мои чувства - природны? Какие чувства, скажем, у моих стоп - правдиво ли они отражают реальность пути? Дорога совсем не так удобна, как моя обувь.
А попутчики? Были бы они так же милы и любезны, не имея укрытий в домах и супермаркета возле дома?
Между мной внутренним и мной внешним - культура, слившаяся для меня со мной и миром. Я не отличаю себя от привычки мыслить и чувствовать - привычки жить. Забываю о силе удобных стелек и мягких тканей, уютных крепких домов и надёжных заборов. Постельное бельё, скатерти, гардины, кепи и шляпы... Домашний очаг, даже кастрюли, тарелки и чашки - всё меня защищает. От правды или от неправды и грусти?
Не только розовые очки, но и жёлтые, синие, красные..., чёрные и без стёкол (только оправа).
Глаза мои могут видеть совсем не то, что есть. И уши слышат звон шлема из мифов, надетого на мою голову - чтобы защитить меня. Закрыть от моих же собственных чувств и восприятий - защитить от меня? Или меня нет вне моих «аксессуаров»? Они мне дарят меня?
Моя природа в том, чтобы защищаться от природы? Или чтобы стать свободной ради возможности выхода за свои пределы? Природа хочет царить - во мне, а не надо мной?
Она ищет возможности повиноваться человеку как благому царю. Зачем же он не благ? Или всё-таки благ? Мы можем это узнать? Не знаю...

Чтобы знать всё, нужно не знать ничего. Необходимо обрести состояние незнания - свободы от СВОЕГО знания, чтобы получать целое знание от Бога.

Целое знание способно вместить только целое сознание, потому целое знание исцеляет всякий ум, сумевший его принять.

«Принять» - это сначала ЖАЖДА, неудовлетворённость собой и своим, реальная ПОТРЕБНОСТЬ в принятии того, что больше своего. Нужна жизненная необходимость в целом знании, а не надуманная - от головы и тщеславия. То есть надо так жить, чтобы Бог был реально необходим - а Он реально необходим только в делах Божьих. Кто занят своим, тому своего достаточно - такой вполне удовлетворён своим человеческим.

Умничать - отказываться от целого знания. Умничать - это любоваться собой и своим, не имея жажды к большему - к Богу и Его дарам. Самодовольство отнимает шанс на обретение спасительной жажды по Богу.

«Погубить великую национальную культуру во имя имущественного интереса культурно-мертвого класса — есть затея, пошлая до чудовищности».
Иван Ильин. Аксиомы религиозного опыта

«В чём застану, в том и сужу» - сказано. Святые воистину святыми становятся после смерти, когда утрачивают способность измениться (согрешить). Человек по природе текуч и подвижен, это поток устремлений. Свят уже тот, кто стремится к святости - только не вполне ещё свят, а отчасти. Само устремление, даже просто способность стремиться (дарованная по праву рождения человеком) - уже приобщение.

Человек освящается приобщением ко святому: лично - к Богу, в котором полнота святости,  и посредством социального делания - к божественному в человеке. Расчеловечивание начинается там, где изменяется направление устремлений на противоположное: прочь и от Бога, и от человека. Одного устремления в сторону от Бога, при сохранении движения  к человечности, недостаточно для потери Бога, потому что человек - образ Божий. Зато социальное делание, направленное против человека, отлучает от Бога, даже при наличии внешней религиозности. Это дополнительное доказательство двуединства главных заповедей христианства о любви к Богу и к ближнему.

Через любовь к человеку можно незаметно прийти к Богу, а через ненависть к другому человеку легко утратить и человека в себе, и Бога. Чтобы утратить Бога в себе, сначала надо утратить человека в себе, т.е. перестать стремиться к всё большему овладению своей природой (которая укоренена в Боге). Причём важно делиться приобретенным, чтобы не потерять. Присвоить человека только себе, расчеловечив других - невозможно.

Нелюбознательность (отсутствие любознательности) свойственна сегодня очень многим людям, когда они не интересуются ни новейшими открытиями науки, ни последствиями этих открытий в обществе, а потому они не понимают происходящих в мире изменений, которые их же касаются.

Отсюда видно, что именно нелюбознательность причина слепоты и ложного понимания действительности.

Ирония судьбы в том, что нелюбознательность в итоге пожнёт свой заслуженный плод - возможность познавать исчезнет и способность познавать утратится. За ненадобностью... Такова духовная подложка происходящих недобрых изменений в мире, которые творятся уже по злой воле немногих.

Правда поэта не в том, что он всегда прав как человек, а в том, что он внутренне всегда правдив в своём ответе на ситуацию, на отношение, поступок, т.е. его слова и действия действительно стоят внимания, ибо в них содержится глубиннейшее видение мира - поэтическое.

Для поэта всегда можно найти оправдание - понять почему он совершил тот или иной странный ход, а это значит, что и для любого человека это верно. Поэт живёт в каждом, но не в каждом актуализирован и развёрнут.

Судить людей именно поэтому неправильно, несправедливо, если прежде не сделано всё для человека, чтобы он жил достойно и имел возможности расти и развиваться внутренне. Если социум по умолчанию портит человека, создаёт поток негативных вопрошаний (создаёт подлеца социальными вопрошаниями, запросами), а потом приговаривает человека, требуя, чтобы в нём было не то, что в человека вкладывали, а нечто фантазийное, пусть и высокое, такой социум лжив и несправедлив в квадрате.

Иногда странное поведение поэта - это для него единственно возможное поведение (как носителя состояния по имени поэт). Уметь это видеть - значит понимать. Это похоже на отношение к «спектаклю» юродивых, когда все странности на совести тех, кто рядом, ибо юродивый реагирует на них - отзывается так, как они того бытийно просят (часто не догадываясь об этом). Поэт, как и юродивый - это своего рода отвечающий на вопрошание: каково вопрошание, таков и ответ. Если не нравится ответ, стоит переформулировать вопрос, т.к. проблема всегда в нём (т.е. в неправильном отношении, в непонимании смысла такого взаимодействия или в искаженном подавляющими технологиями отношении).

Технологии сравнительно надёжны, человек - нет. Человеческое непредсказуемо - в отличие от технологичного, запрограммированного, порабощённого. Но человеческое может раскрыться, развернуться в свободном полёте, взлетая к божественному - человек может открыть в себе Бога. Технология может только имитировать, попугайничать.

Тем не менее западная цивилизация пошла путём технологий, творческий акт как поиск божественного в себе (в человеке)  уже почти табуирован. Всё должно быть алгоритмизировано и подчинено - порабощено.  Никакой свободы! (Вспомним Великого инквизитора Достоевского - пророческий образ) Личностное (творческое) начало поставлено в подчинение системе. В России долгое время было по-другому, но теперь, к сожалению, мы поехали по тем же рельсам, что и Запад. Думаю, зря... На этом поле они сильнее, а мы были сильны как раз в том, что отбросили как неправильное. Русский советский подход и человека развивал, и технологии, при этом технологии создавались для человека, а не против человека...

Я знаю, что ничего не знаю. А кто знает? Поэт во мне. Поэт говорит, когда есть вопрошающий  о том, что знает поэт. Поэт отвечает на вопрос, обращённый к нему (кстати, не обязательно высказанный - бытия достаточно), а потому вопрошание должно быть сердечным, живым, реальным, бытийным, актуализированным в бытии, а не показным. В том же смысл хорошего интервьюера. Поэт живёт в каждом - это наша подлинность, и хороший интервьюер способен актуализировать поэта в собеседнике - он сам первый выходит на уровень поэта в себе и потом говорит поэтом в себе с поэтом в другом. Иного способа поговорить о важном, сущностном, не существует. Другие разговоры - суета и болтовня или что-то вроде обсуждения тех.инструкций. И вот большая беда, когда и христианство превращается в нечто техническое, с угасанием живого  огня сердечности. Это путь от Христа к Антихристу - в рабство ведомству (корпоративности в нас) вместо служения в свободе истине.

«Как творческий итог нельзя отделить от технических находок, так и эти последние подводят нас к тем сочинениям, где их начала и истоки, – к идее этих сочинений. Музыка живет и побеждает время – сама музыка, а не ее технические средства, сколь бы замечательны они ни были».

Теодор Адорно 

----------

Хотя в «Философии новой музыки» Т. Адорно как социальный философ, не мог не затронуть вопрос о связи музыки с общественной жизнью, все же он становится главным в работе «Введение в социологию музыки». Ее основная идея состоит в доказательстве, что социальный характер музыки определяется не происхождением композитора и не социальным составом его аудитории, а только особенностями отображения социальной структуры общества в структуре самого музыкального произведения. Поскольку же суть социальных отношений мыслитель видит в конфликте между личностью и подавляющей ее тотальностью социума, то отображение этого конфликта выступает для него критерием истинности музыки. «Чем в более чистой и бескомпромиссной форме музыка постигает антагонистические противоречия, чем более глубокое структурное оформление они получают, тем меньше музыка оказывается идеологией и тем более – верным объективным сознанием», считает он. Таким образом, в концепции Т. Адорно музыка предстает явлением аналогичным социуму потому, что и звуковые формы, и социальные формы есть организованные формы. Перестав быть организованной формой, музыка отрицает социум и утверждает «иное». Такая подлинная музыка – залог подлинности человеческого существования в настоящем – музыки, «льющейся с Небес».

Отсюда

«Мне безразлично — на каком (языке) /Непонимаемой быть встречным!» (Цветаева). Но вот если поэт сумел выразить своё чувство словом, то Слово его поняло, услышало. Поэту легче жить с таким собеседником как Слово - он уже не один на свете, если пишет.

Словесные формулы, смыслы, которые записывала в тетрадку Цветаева, - это её хлеб насущный. Беседа животворит душу, и если нет рядом слышащего (понимающего) человека, Слово - всегда рядом с поэтом и пронизывает его насквозь наравне с одиночеством. И посредством своего слова поэт может говорить с другими людьми, которые пространственно и по времени не рядом, но которые близки внутренне и могут понять, разделить его внутреннюю жизнь как свою.