Дневник

Ухтомский писал, что вору все кажутся ворами. Не потому ли воры-монополисты с лёгкостью обзывают ворами простых граждан, желающих приобщения к культуре?

- Я  - человек, а ты бренд - сказал бренд человеку.

- Это почему же? - удивился человек.

- Ты говорил, что мир антропоцентричен, а не брендоцентричен. Так погляди вокруг - всё делается в угоду мне и против тебя.

Знакомый говорит:

- Я уже лет десять живу, как будто  умер.

-  Значит,  мы ровесники, - отвечаю.

Бывает, что жизнь наносит человеку удары, и он должен быть готов к этому. Плохо, если не готов, если не справляется. У меня была знакомая, которую после конфликта на работе парализовало, т.е. она стала инвалидом от полученного стресса. Так что порой бывает достаточно разового удара - и человек лежит: если не морально, то физически.

Но бывает по-другому, бывает, что жизнь метелит человека, как заправский боксёр - наносит один удар за другим. И человек постепенно  слабеет, но держится. Годами, десятилетиями может длиться такое избиение человека жизнью - он, естественно, становится при этом совсем другим.

Не судите избитых, страшненьких и убогих, неизвестно как долго длится схватка человека с жизнью и какой степени накала она достигла. Красиво несущий своё лицо, возможно, не вынес бы и сотой доли того, что пережил избитый.

Есть один нюанс, который недопонят. Чем шире ты открыт другому, тем более зависим от другого - он может покалечить, и калечит, как правило. Закрыться - потерять Бога. Открываясь Богу, открываешься и другому, но общение происходит тогда не напрямую, а через Христа. А если напрямую открываться перед человеком, звать его в диалог бога с богом, то можно наломать дров. Такое общение зовёт на более высокий уровень, актуализирует другой план бытия в человеке. Можно ли стимулировать так другого - звать и подталкивать, вопрошать у него же о нём лучшем? Или можно только отвечать на его вопрошание? Христианская традиция - за второй вариант (ответ, а не предложение).

Однако, есть такие люди, которые не умеют иначе общаться как на уровне бог с богом. Это гении. Отсюда их повышенный травматизм. Гении  всегда живут в измерении разговора с Богом. Это какая-то возвышенная страсть - возможно, поэтического характера. И это, возможно, тот самый бисер перед свиньями (новое перед ветхим). И Сократ, вероятно, пострадал из-за этого. Выходит, что метать бисер - всегда опасно, но иногда может и стоит? Или всё же не стоит? Сам Христос не был ли таким же бисером? А пророки?..

Или бисер это нечто моё, но не я. То есть, если бисер - это вся личность, тогда другое? Не знаю...

Приговорённый жить в аду умнеет или глупеет? Дерадирует или развивается? Всё зависит от степени ада, а не только от личной устойчивости. Степень ада - решающий фактор.

Чем более тонок и многогранен человек, чем более чувствителен - тем более уязвим, но и более устойчив внутренне.

Когда предельно тяжело, тогда выходит всё, как есть, а не как надо. Первый суд?

Первое материнское счастье - прижимать к себе кроху,  оно сродни умилению. Второе материнское счастье видеть, что твой ребёнок вырос и находится в относительной безопасности, т.е. умеет сделать правильный выбор, умеет без тебя обходиться и даже более того: взрослый ребёнок начинает тебя понимать и беречь. Приходит покой, ребёнок вырос человеком, вопреки всем твоим немощам и кривизнам. Это отчасти гарантирует благодатный покров над ним, а значит его меру благополучия. Жаль, что за такое взросление порой приходится платить очень дорогую цену.
Есть и третье счастье - дать ребёнку счастливую судьбу, но дать можно только то, что сам имеешь.

Любой художник носит в себе чувство подлинного, которым смотрит на мир и судит мир. Так Гоголь в своих «Мёртвых душах» зафиксировал отклонения от нормы. Он ведь не выдумал персонажи, они - сродни откровению, а принять его - большой труд и сила. Не хватило Гоголю чего? Преодоления. Хотелось получить в откровении ещё и путь преодоления несоответствия - непосильнейшая задача. Хотя, он вполне мог достичь цели, побывав на том берегу и вернувшись, а не умерев.

Преодоление в откровении не даётся вообще, а только в частности, в соответствии с путём, с движением. Оно даётся не голове, а человеческой целостности, включая телесность.

Когда человек попадает в беду, окружающие нередко начинают на него глядеть с претензией и косвенным требованием святости. Вместо того, чтобы реально помогать, начинают судить и судачить о том, что так, а что не так делает попавший в беду. Мол, подвижники попадали в труднейшие обстоятельства и выходили из них святыми.

Не думают судящие, что попавшие в беду и для них экзамен, а не только для себя. И тот, кто сегодня просит, завтра может оказаться дарителем, а тот, кто судит - просителем.

Этот взгляд я запомнила на всю жизнь. Он у меня отождествляется с запредельным ужасом. Лиса на притравочной станции. Концлагерь для животных и пыточная - вот что это такое, животных там держат только для того, чтобы снова и снова затравливать собаками. Ужас (другого слова не нахожу), переживаемый несчастными, обреченными на страшные муки зверями - запределен, его нельзя вместить человеческому сознанию. Уважение к жизни вообще, жизни как таковой - первое качество, без которого нет человека.

Язык жизни - один для всех, и для человека, и для лисы. Мы действительно браться - генетика тому свидетель, а потому подобное зверство в отношении к братьям меньшим - преступление. Хотя, что я говорю... Не потому, что братья, нет, просто потому что - зверство, которое  даже диким животным не свойственно: зверство зверств, подлое и пошлое.

Спешка, суета - и нет им конца. Что-то сделать можно только если бежать. Наглядно об этом говорит фильм 2011 года, в русском переводе «Время» (In Time). Он совершенно точно передаёт то, что чувствуем мы. Скорость такая, словно убегаем от поезда, который мчится прямо на нас.

Если я чего-то не могу, то это часто и «не хочу», только более глубинное, чем обычно мыслится. Это «не хочу» моего существа, моего вещества. В моём «не могу» - моя онтология, отражающая и куда я иду, и чего я хочу, и что мне надо (и откуда я пришла, вероятно).

Формулировать - это создавать дом для мысли. Поселять мысль.

Одевать мысль в материю.

Слово - мост между ЗДЕСЬ и ТАМ, оно принадлежит двум мирам.

Знакомый говорит: ну, как же Христос освободил человечество от тотального зла, если оно повсюду торжествует? Отвечаю: так в том и дело, что теперь зло торжествует и, заметь, торжествует всё больше, исключительно потому, что его выбирают люди. Зла, как неизбежного стихийного бедствия души, больше не существует, но его желают сердца людей. Люди создают перевес зла над добром, потому что не созидают усилием воли добро, но творят зло.

У некоторых людей после встречи со мной начинается кризис - слом шаблона. Они чувствуют себя несчастными и злятся на меня, не понимая, что в этом их счастье. Причём мне делать ничего не надо: достаточно просто быть собой при общении с ними. Не вмещают, не понимают и всё время просят: «соври мне». Иногда вру.

Чистая форма - это чистое действие (так говорит философия). Значит,  неформат - это несовпадение в действии. Таким образом неформат бывает двух видов: отстающий и опережающий. Концентрированное содержание создает свою концентрированную форму, которая также слишком своя, чтобы вписываться в чужое.  Стало быть, правильно выстроенный «формат» (он создаёт направленность действия, колею) должен учитывать это и быть открытым к тому, что быстрее его, точнее его или концентрированнее его, иначе он станет гирей на ногах, мешающей развитию.

Когда читаю личные письма великих, стыжусь - словно подглядываю. И думаю: а хотели бы они, чтобы я это читала? Скорее всего, нет. Оправдывающим это считаю только антропологический факт - в будущем веке мы всё это и так узнаем друг о друге (а может и не всё). О великих можно - потому что полезно как пример, как камертон, как образец пути, который ведёт к верной цели. Но всё равно неловко...

Паразитическими отношения становятся по умолчанию, если нет созидательности. То есть, отсутствие плюса неизбежно порождает минус. Надо творить, созидать жизнь, чтобы она была. Кто не производит жизнь, производит смерть. Кто не аккумулирует любовь, докатится до ненависти.

Дельцы-паразиты - это те, кто не хочет ничем своим жертвовать ради созидания нового, кто присасывается как червь к тому, что есть, и сосёт - «пилит бабло». Невероятно скучные люди такие дельцы.

Пользуясь другими, надо непременно отдавать себя - нельзя только брать  (иначе оскотинишься).

Самое неприятное в современных людях - всегдашний негативизм.  Не люблю, когда на другого человека смотрят в обвинительном, негативном контексте, нужно смотреть только в оправдательном - т.е. до последнего бороться за то, чтобы видеть доброе в другом, позитивно толковать его поступки, слова. Я чувствую негативизм как удар, и неважно на кого он направлен: на меня или на другого человека - одинаково бьёт, потому всегда стараюсь защитить того, кто оступился, если есть хоть малейшее основание верить в его добрую волю. Отворачиваюсь от человека только убедившись в его злой воле, в нежелании конструктивных отношений.

Общение - это когда капля воды встречается с каплей воды или капля масла с каплей масла. А если капля воды встречается с каплей масла - это ведь тоже как бы общение, но без понимания, без взаимного проникновения. Человек порой кладет жизнь на алтарь дружбы и любви -  чтобы её достичь, кто-то может жертвовать свою жизнь делу или человеку. И разве он не имеет права сделать такой выбор? Имеет. Единственное, ему не стоит расчитывать на понимание: капля воды не поймет каплю масла - вещество другое. Наше вещество зависит от образа жизни, от того что как и зачем мы делаем, во имя чего и ради чего.

Мой пример с цветами радуги.

Андрей Аствацатуров удивительно красив на своих лекциях в трудных ситуациях, когда задают глупые вопросы. Он из всего спектра возможных трактовок вопроса выбирает не глупый, а самый приличный, позитивно толкуя то, о чём человек пытается спросить. Высший пилотаж, мне кажется. Не знаю, всегда ли он таков, но то, что я видела - прекрасно. Именно так надо относиться к другому, причём не только внешне.

Не развоплощение - главный путь в постмодерне, а предельное воплощение того, что внутри. Постмодернистская философия толкает в сторону развоплощения, т.е. в обратную сторону по сравнению с русской, как она мне видится. Распад на элементы - это внешнее, которое возможно лишь при отсутствии внутреннего.

София и софия - два центра человеческого бытия, от Софии современные философы отказываются - говорить о ней считается  чуть ли не дурным тоном, но от софии не отказываются (Бибихин), и это значимо. Страшилки о постмодерне не продуктивны. Следует жить в созидательном направлении, размышляя о софии, и творить по-настоящему, самостоятельно, творить себя и свой мир навстречу софии.