Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Мою Родину определяет мой внутренний человек, который сформирован даже не культурой, а каким-то внутренним голосом, зовом быть. Но быть не вообще, а в конкретных координатах.
Чем сильно добро? Доброй волей людей.
Чем сильно зло? Бездеятельностью добрых людей.
Потерянное стихотворение — рай потерянный, а написанное — рай обретённый.
Нужно кормить своих птичек, но их можно кормить, только кормя чужих.
Разница между ветхим и новым — в любви, ветхий — любит ветхое. Можно всю жизнь оставаться в неофитском состоянии только по этой причине. Неофит перестаёт быть неофитом и становится зрелым христианином не потому, что сам себя делает таковым, а потому что Христос воцаряется в нём. Именно Христос любит в нём по-новому.
Мимо боли времени нельзя молиться по-настоящему — не родишь подлинный вопль, подлинную жажду, ибо не будешь знать, понимать нужду ближнего. Равнодушие не может входить в молитву как в истину о Боге, мире и человеке.
В Луче, откликаясь на Зов, мы рождаем свою лученосную Песню
Рыба ищет, где глубже, а человек где выше.
Ложное МЫ создаёт ложное Я — это базовый алгоритм искривляющих сознание технологий. Почему ложное МЫ так сильно? Потому что неложного МЫ не слышно, оно пассивно.
Подлинное МЫ — не конструкт, а форма жизни.
Сначала возникает в нас вопрос, вопрошание, потом неизбежно следует ответ. Подлинное вопрошание беременно ответом. А ответ без вопрошания не дает ничего кроме надмевания и мнения о своем знании, с которым так яростно боролся ещё Сократ.
Выхожу навстречу другому — как на митинг протеста:
выходить за пределы забора нельзя, на встречи — запрет.
И себя нести к другому — почти неприлично:
если увидят, что ты в себе — уволят.
Где же быть человеку, где стоять ему дозволено?
В социально-корпоративном пространстве,
только не лично.
Человек наряжен в аватары, его представители всюду,
но сам он нигде не нужен.
Кроме Бога, а Бог — в опале...
Созерцательность в том и состоит, что чистый взгляд просто смотрит и видит - безоценочно. В этом смысле люди различаются контекстом своего взгляда на мир и на другого. Где одному мерещится гордыня, там другой увидит просто понятийный расклад - безоценочный, который про другое. Отсутствие гордыни как раз в том, чтобы не искать в другом гордыню...
Беззубым ртом она сердечно пела о любви - песню собственного сочинения. Такой рот, конечно, мечтал о любви, страдал от любви ничуть не меньше милого ротика в помаде.
А я смущенно наблюдала волю природы, стремящуюся в песне воплотить какой-то опыт или сказку - мечту девичью. Старуха гордилась тем, что создала, тем, что пережила и тем, что поёт об этом другим - в электричке...
Чтобы узнать человека (себя - в первую очередь), надо понять, что для него дороже всего, чем он готов пожертвовать и ради чего (приоритеты), чего он боится более всего, к чему стремится не столько умом, сколько своим бессознательным. Ум находит приличные формы для своего бессознательного, которые легко прячут, маскируют реальность.
Быть человеком - это что? как? о чём? Кто сегодня хочет быть человеком? Некогда! Человеку некогда быть человеком, некогда думать о человеке в себе (человеке для себя и для другого), некогда задаваться такими вопросами. И даже непонятно ЗАЧЕМ. И вопросами незачем задаваться, и человеком быть незачем.
Сегодня многим кажется, что человечность - это суд, бесконечный суд и осуждение всего, что не я и не моё (т.е. неправильное)...
Человек творит себя по образу мифа своего. И чем выше уровень его мифа, тем выше он сам вырастает.
Отношения так же выстраиваются согласно мифу: и отношения с самим собой, и межличностные отношения с другими людьми, и межполовые отношения, и даже производственные отношения. Отсюда видно, как важно озаботиться тем, в каком мифе живут люди, с которыми ты намереваешься взаимодействовать. Каждый ведь по своему мифу творит реальность, себя и окружение.
Вот моя жизнь, Господи, и вот моя смерть - скажет Богу всякий человек, когда предстанет перед Богом после смерти. Но действительно ли всякая жизнь и смерть могут быть присвоены человеком по умолчанию? Своя - значит присвоенная себе.
Жизнь нам дали (и Бог, и родители), не спрашивая нас - хотим мы или не хотим, т.е. по умолчанию каждый родившийся получает не совсем свою жизнь, ибо это жизнь вообще*. Своей он ещё должен сделать её, родившись второй раз - духовно - собственными усилиями, собственным движением навстречу Жизни. Человек присваивает себе жизнь в процессе жизни.
Жизнь - процесс становления живым...
Дом, разделившийся в себе, может ли устоять? Свщ. Писание говорит: «Не устоит». А в чём проблема? Откуда пришло разделение? Из спущенных на страну враждебных единству нарративов. А что удерживало единство до того? Иная реальность? Да, но реальность не стоит без нарратива.
Что такое этот самый нарратив в данном случае? Это некое повествование, навязанное обществу извне посредством технологий влияния и подаваемое как единственно верное - т.е. отражающее реальность. Это установка на то, КАК надо мыслить о том или ином явлении реальности.
Виновата ли «белая ворона» в том, что она «белая»? Вряд ли, хотя кто знает - может ей хочется быть таковой. Виновата ли она, если хочется? Смотря в каком смысле хочется: желание выделяться любой ценой - дурное, а желание быть собой - нет. Имеет ли право «белая ворона» быть собой?
Под ответ на этот вопрос подогнана вся тематика прав меньшинств, развёрнутая в наше лукавое время. Если следовать этой нечестной логике, то и убийца имеет право быть убийцей (мозг у него такой) - и такое понимание транслируется в определённых кругах. С какой-то сомнительной целью, вероятно...
Всматриваться в бездну человеческого означает видеть сразу две бездны: бездну божественного в нас и бездну бесчеловечного в нас. Оказаться между этими безднами и означает прийти в мир человеком. Вторая бездна преодолевается устремлением в первую — не иначе. Стоит отмахнуться от бездны божественного в нас, и падение в бесчеловечность — лишь вопрос времени. Но время в данном случае штука непростая, оно одновременно выступает на стороне двух бездн, и побеждает то время (и та бездна), которое милее людям...
День тьмы и мрака — сумрачно от флагов:
никто не знает будет ли исход.
Не станет слов, хоть будет много знаков,
и судьбы поплывут потоком вод.
Застывши, вопля тень окаменеет
и памятником станет — до поры,
когда зарёю небо заалеет,
и Вечный скажет: птицы прощены.
Как новый вдох, очнётся мудрость правды,
и каждый вспомнит то, что позабыл,
простёршись явным солнечным ландшафтом
навстречу тайнам освещённых крыл.
- Русскость - это что такое? Дискредитированное понятие, на мой взгляд, но вы находите в нём что-то значимое для себя, что?
- Для меня русскость - это, прежде всего, отношение к другому, способность смотреть на другого как на равного себе. Уважение к человеку как таковому, независимо от кланов, кровей, статусов, принадлежности к корпорации и пр...
Мой русский мир, мой русский дом
хранит меня и всех, кто в нём.
Мой русский сад, цвети вовек,
чтоб во Христе цвёл человек.
Мой русский дом, мой русский сад
тебе служить всяк русский рад.
Здесь от зари и до зари
рождались боги — не цари.
Где русский вдох, и выдох там,
идём за Русью по пятам.
Идём за светом для побед,
без страха входим в море бед:
а вдруг расступится оно,
и мир падет на Божье дно.
Мы плетём не саван, а покров
из священных и бессмертных слов.
Кто сумеет развернуть поток,
отдалив последних снов глоток?
Духом стоек тот, кто пил нектар
и по вере принял Бога дар.
Сделав тот или иной благой выбор, личность должна ещё овладеть им на уровне своей сущности - т.е. надо овладеть своей сущностью настолько, чтобы привести её в согласие с выбором. Личность и сущность могут сильно не совпадать. Скажем, личность желает родиться во Христе, чтобы обрести свою полноту, и потому делает правильный интеллектуальный выбор, однако сущностно остаётся прежней, отстаёт, не практикуя этот выбор в каждый момент жизни. Потому и мертва вера без дел, что сущность без дел не втягивается в личностно выбранную жизнь, а значит подлинно человек не живёт той жизнью, которую выбрал.
Идеальное искушение для человека, особенно русского — соблазн идеальным, в смысле относящимся к идеальному, соблазн идеалами, идеями добра и правды, которые привиты и живут, кажется, на генетическом уровне (достаточно их переформатировать, приспособив к новым реалиям — изменить суть, но не ярлык). Русские — романтичны, они действительно способны разрушить свою страну, если она им кажется неидеальной. А какая идеальная-то? Где?