Душевная контузия

На вопросы отвечает православный психолог Константин Яцкевич

Горе оглушает, ошеломляет, ранит, а если длится слишком долго — убивает. Рядом с нами немало людей, контуженных горем — не мнимым, а самым настоящим, травмирующим телесность и душевность. И, как непристойно контуженному человеку указывать на его недуг, так недопустимо неуважительное, пренебрежительное отношение и к душевно травмированному, контуженному горем человеку. Он страдает, болеет, нуждается в поддержке и понимании, но именно понимания зачастую всем нам не хватает. Потому темой нашего разговора с кризисным психологом, преподавателем Школы катехизаторов Минской Епархии БПЦ Константином Владимировичем Яцкевичем стала «душевная контузия».

— Есть такое выражение: убитый горем. Бывает, что человек совсем не может оправиться от пережитого и заболевает, хиреет, а то и умирает. Что происходит с таким человеком с точки зрения православной психологии?

— Следует сказать, что в последнее время эмоционально-когнитивная «контузия» это весьма распространённое явление, которому в психологии дано определение «глубокой депрессии», переходящей в психосоматическое заболевание, подчас, смертельное. Любопытно, что в святоотеческой православной психологии нет такого понятия, как депрессия, поскольку это по большей части светское и сугубо поверхностное восприятие данной проблемы, а святоотеческая психология — это глубинная психология анализа первопричин, которые коренятся на уровне нетварных энергий, питающих душу и обеспечивающих состояние души. Так вот с точки зрения православной психологии глубокая депрессия или убитость горем, тоской, кручиной, печалью скукой и т.д. есть не что иное, как действие такой страсти, как уныние, которой всегда предшествует страсть печали. Можно сказать, что процесс погружения души в убитость горем, а точнее в страсть уныния развивается в несколько этапов, на которых не срабатывает защита души противоположными страстям добродетелями (печали — радость, а унынию трезвение бодрость духа).

Проще говоря, вначале человек переживает душевную травму или психотравмирующее событие (потерю ближнего, любви, надежды, веры, крушение планов и ожиданий, сообщение неприятного известия и т.д.) и уже на этом этапе у души не хватает стойкости в добродетелях и она травмируется. Но любая травма, включая и душевную, может залечиваться. Тем не менее, залечивания не происходит, поскольку у души не хватает силы веры и энергии добродетелей и она повергается в тоску и кручину. Вот тут-то и включается страсть печали, которая истощает душу. Состояние печали (тоски-кручины) бывает обратимо, поскольку душа ещё имеет память себя и силы воспрять духом. Но если она отдаётся во власть страсти печали, та её полностью обессиливает или если можно так выразиться «обесточивает». Вот тут и наступает время для одной из самых коварных страстей — страсти уныния, которая полностью парализует душу, перекрывая возможность возврата в нормальное состояние. Это происходит за счёт того, что патологические изменения через биохимические процессы закрепляются на соматическом уровне и человек погружается в тяжёлую болезнь.

Особенностью страсти уныния по святоотеческому учению является полная безутешность, потеря веры в добродетель, возможность спасения и в Бога из-за бессилия и неспособности к самопонуждению. Отцы различают три формы страсти уныния: расслабленность, полную апатию ко всему и самоизоляцию, заканчивающуюся чаще всего тяжёлым заболеванием.

— Можно ли назвать душевной контузией^[1] такое состояние человека? В нас ведь многое душевное физиологично, т. е. от серьёзного стресса объективно повреждается что-то на уровне биохимии организма. И, как от контузии, могут нарушаться те или иные функции с аналогичными последствиями (потеря слуха, обоняния, ориентации, утомляемость и пр.) только на уровне душевной организации?

— Можно. Только беда любых слов, включая и слово «контузия», состоит в том, что слова не передают всей полноты и глубины того, что имеет место в действительности в душе человека, как «ёмкости» или «жизненном сосуде», в котором обитают основные движущие силы души: ум, чувство, воля. Но вы совершенно правы в том, что душевный уровень (энергийный) определяет физиологический уровень (телесный) и сбой на уровне циркулирования нетварных энергий приводит к серьёзным искажениям в работе органов и систем организма. Все органы нашего организма по некоему высшему закону имеют связь с душой и состоянием души, и все душевные проблемы и травмы способны напрямую отражаться на состоянии физиологии и здоровья в целом. Современная наука пока ещё далека от понимания этой связи, но совершенно очевидно, что в разных эмоциональных состояниях — эйфории, покоя, печали, уныния и др. имеют место разные биохимические процессы, которые в каждом случае будут отличаться, если делать соответствующие анализы.

Проще говоря, каждая эмоция и реакция человека имеет своё биохимическое подтверждение и через механизм постоянства и соматической памяти может закрепляться в организме. Вот почему святые отцы так трепетно относились к поддержанию мира в душе и духа благости, а при его потере рекомендовали проделать обратную работу по «припоминанию» того события или обстоятельства, которое вызвало утрату душевного равновесия для возврата в исходное состояние. Современные психологи об этом сегодня, увы, уже ничего не знают, а отцы работали с душой также тщательно, как медики работают с телом.

— Мне доводилось общаться с беженцами из зоны боевых действий. Они, конечно, по-разному воспринимают всё происходящее: кто-то более тонок и раним, кто-то менее чувствителен. Но душевные страдания для многих оказываются не менее, а то и более трудными, травмирующими. Почему так?

— Потому, что душевные страдания идут глубоко изнутри — из незримых «нервов души» и не облегчаются теми «обезболивающими», которые действуют на тело (психофизиологию). Весь парадокс глубоких душевных страданий в том и состоит, что единственным «обезболивающим» средством для души является не таблетка, как биохимическое, а только душевно-духовное «лекарство» в виде необходимой душе тварно-нетварной энергии, которую получить можно, как вы уже догадались, только в одном Источнике — от Бога, а для этого нужно не стенание и причитание, а обращение души к Богу через покаяние и молитву. Таким образом, мы приходим к пониманию важнейшего духовного закона православной психологии о первостепенной важности молитвы и покаяния для исцеления души от страдания. Но многие ли сегодня знают об этих средствах и умеют ими пользоваться? Увы, только единицы.

— Когда-то мне попалась в интернете информация о «притравочных станциях» — это где охотничьих собак натаскивают на живых зверушках. Участь последних ужасна, на фотографии без содрогания нельзя глядеть. Они живут от травли до травли, потому в глазах запечатлён запредельный ужас. Такие глаза были ещё у покалеченного войной пса, который знает, что такое регулярные обстрелы. Умереть однажды не так страшно, как снова и снова быть на волоске от смерти. Всё живое хочет жить, противится смерти. В людях, переживших те или иные ужасные события, видно то же самое. Что бы вы им посоветовали как психолог? Как преодолеть засевший на клеточном уровне ужас?

— Этот засевший и хронизировавшийся в душе ужас, пожалуй, самое страшное, что может случиться с душой. Это безутешность и безысходность нескончаемого страдания. Это по существу ад в душе при жизни во всей его полноте. Такое возможно именно в том случае, когда у души нет никакой внутренней надежды и связи с Богом и Святым Духом (Утешителем). Когда эта связь есть, даже в самой малой степени, — страх неизвестности и безутешности если не исчезает, то ослабляется. А у глубоко верующих людей в критические моменты любой страх исчезает совсем, и проявляется удивительный феномен обратного действия Духа-Утешителя в виде бесстрашия, стойкости и решительности. Из истории христианства известно много случаев, когда сами палачи в момент невыносимых пыток и мучений христиан, видя необъяснимую несгибаемость и силу их духа, объявляли себя христианами также готовыми на смерть. И это не фанатизм, именно так в критический момент проявляет себя дух человека, имеющий в себе Господа.

Именно поэтому я не предложу им простого рационально-психологического приёма или средства, а предложу средство душевно-духовное — веру в добродетель и в то, что для любого тягостного состояния души (страх, паника, безутешность, печаль, уныние и др.) всегда есть противоположное по знаку (бесстрашие, ясность, утешение, радость, трезвение и др.). А как из одного состояния переходить к другому и поддерживать его, учит святоотеческая православная психология. Как мы уже определили выше, лучшими лечебными средствами для души являются покаяние и молитва.

— Не зря говорят, все болезни — от стрессов. Не всегда на кону жизнь, чаще — комфорт и благополучие, какие-то социальные привилегии или покой близких. Уныние наползает чаще не на тех, кто находится в прямой опасности, а на обычных людей, которых жизнь где-то «погладила против шёрстки». Чем лечить такое уныние?

— Все болезни от нашей страстности, т.е. повреждённости страстями на уровне тела, души и духа. Стресс (психотравма) — это только одни из врат для болезни, хотя и широкие. Обычные люди в силу душевно-духовной необразованности очень далеки от понимания сути и природы такой страсти и такого состояния, как уныние. Им нужно что-то более простое для объяснения, а этим является не уныние, а стресс, депрессия, тоска, скука и соответствующее «лекарство» в виде стабильности, активности и увлечённости, занятости чем-либо.

Современная психология очень далека от понимания реального энергийного устройства души и процессов, протекающих в душе, она старается находить простые средства и рецепты для сложных душевных проблем. Но как мы уже говорили выше, душевные состояния, как энергийные, а не физиологические, не лечатся «таблетками» и «биохимией». Именно по этой причине рост общего числа душевных расстройств в мире из-за нарастания хаоса практически неизбежен.

— Можно вспомнить стихи Некрасова — как раз об этом:

Там стыдно будет унывать
И предаваться грусти праздной,
Где пахарь любит сокращать
Напевом труд однообразный.
Его ли горе не скребёт? —
Он бодр, он за сохой шагает.
Без наслажденья он живёт,
Без сожаленья умирает.
Его примером укрепись,
Сломившийся под игом горя!
За личным счастьем не гонись
И Богу уступай — не споря...

(Н. Некрасов. Тишина)

— Некрасов в этом стихотворении как раз и говорит о бодрости и трезвении, как противоположном печали и унынию состоянии души. Я неоднократно отмечал ту особенность, что многие талантливые поэты при изложении своих мыслей как бы возносятся горе́ и получают возможность созерцать явления жизни в их подлинном духовном свете. Аналогичная ситуация и здесь, Некрасов тут косвенно выражает принцип бодрости духа и бесстрастия, как основы душевного здоровья и тому, кто сломлен «игом горя» рекомендует «Богу уступать не споря». Можно сказать, что эти слова являются квинтэссенцией нашего разговора об унынии.

— А бывает ли «контуженность» благополучием, когда люди тоже глохнут, слепнут, мертвеют, но от того, что у них всё хорошо, и они ничего не знают о горе других и, как часто бывает, ничего не хотят знать об этом? Такое состояние чем лечится?

— Как ни странно, но «контуженность» души в нашем дуальном мире может быть вызвана, как избытком «горького», так и избытком «сладкого». Второе встречается, конечно, реже и касается т.н. заевшихся или пресытившихся людей, окружённых избыточным достатком и благополучием. Вы можете мне не поверить, но практика убедительно свидетельствует о том, что наиболее серьёзные душевные проблемы в жизни имеют как раз не бедные, а обеспеченные и высоко обеспеченные люди, которые, утопая в роскоши, просто теряют трезвость, остроту восприятия жизни и подлинный смысл — совершенствование души. Это происходит потому, что они становятся заложниками и рабами другой тяжелейшей страсти — сребролюбия, как аддикции (зависимости) от денег и их приумножения. Эта зависимость от денег по силе не меньше алкогольной, наркотической и игровой со всеми вытекающими последствиями от её неудовлетворения в виде «ломки» и страдания. Именно поэтому, очень богатые материально люди — это по-своему бедные душевно-духовно люди, поскольку нельзя одновременно служить и Богу и маммоне (Мф. 6;24).

«Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятности... Пресыщение производит... худшее (чем голод). Голод в короткое время изнуряет и доводит тело до смерти... а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем непереносимым, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся» (свт. Иоанн Златоуст).

«Пресыщенное чрево порождает семя сластолюбия, и дух, подавленный тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительности» (Авва Антоний).

Это очень обширная тема, о которой стоит поговорить отдельно. Лучше всего «контуженность» души от благополучия и пресыщения по святоотеческой психологии лечится аскезой (подвигом), послушанием, жертвенностью, милосердием и социальным служением не себе любимому, а Богу и ближнему.

«Решившись служить Богу, пребывай в страхе Божием и приготовь душу свою не к покою, бездействию и наслаждению, а к искушениям и огорчениям» (прп. Иоанн Кассиан Римлянин).

«Человек, пока находится в теле, никак не должен и не может доверять себе. Он не способен к неизменяемости. Ему необходимо пребывать в непрестанном подвиге» (прп. авва Исаия).

Кстати, не редки случаи, когда весьма состоятельные люди именно через душевную «контузию» от пресыщенности и благополучия приходили к вере и Богу.

— Существует ли защита от пагубной душевной контузии? Что надо делать каждому из нас, чтобы сохранить здравость даже при самых травмирующих жизненных обстоятельствах?

— Гарантии от «душевной контузии» в текучем и постоянно меняющемся мире не существует и не может существовать. Всё в нём подвергается испытанию и искушению на прочность и устойчивость, и любой человек, даже самый устойчивый когнитивно и душевно может оказаться перед испытанием, которое его «контузит» или избытком «горечи» или избытком «сладости». Тем не менее, в святоотеческой психологии известен т. н. «царский путь» или путь золотой середины между разумом и сердцем, который сводит число ошибок и вероятность глубокой «контузии» к минимуму. Это своего рода искусство и для освоения его человеку нужно вначале побывать на полюсе разума, затем перейти на полюс сердца и только познав и то и другое, — найти золотую середину жизни. Именно в этой связи и существует известная поговорка о том, что самый долгий путь — это путь от ума до сердца.

Можно сказать, что эта середина, а точнее этот путь и именуется практическим христианским мышлением и мировоззрением, которое есть одна из самых совершенных когнитивных систем, обеспечивающая максимально верное отражение реальности жизни и места в ней человека, как творения Божьего, созданного по образу и подобию, главная цель которого в жизни — пройдя все испытания, стать совершенным, аки Сам Господь. Этому и учит православие и святоотеческая православная психология.

^[1] Контузия (лат. contusio — ушиб) — особый вид общего поражения организма, который возникает при внезапном непрямом воздействии на всё тело, или на его обширные участки. Чаще всего возникает от взрывной воздушной волны.

Характерным признаком контузии является потеря сознания (вплоть до комы). В лёгких случаях сознание утрачивается на несколько минут, в тяжёлых — на несколько дней и даже месяцев. Последствия контузии разнообразны — от временной утраты слуха, зрения, речи с последующим частичным или полным их восстановлением, до тяжёлых нарушений психической деятельности.

После возвращения сознания отмечаются сильные головные боли, тошнота и рвота (независимо от приёма пищи), головокружения, особенно при поворотах головы, амнезия, нарушения слуха и речи. Наиболее резкие нарушения слуха, вплоть до потери его, возможны при баротравме. Последствием тяжёлой контузии являются длительно остающаяся быстрая утомляемость, плохое самочувствие, повышенная раздражительность.

Беседовала Светлана Коппел-Ковтун

2016