Когда я думаю о грехопадении Евы, мне кажется, что во грех её ввело именно женское начало. Прельстилась не личность Евы, но женщина в ней. Она же беседовала со Змием. Личность — для бесед с Богом. И Адам съел запретный плод как мужчина, муж своей жены, послушавший жену. Природный механизм отношений между полами, который создан Богом для людей, и куда Бог не вмешивается, был использован князем мира сего не во благо, а против человека как творения Бога. Потому и введена жена после грехопадения в подчинение мужу, несмотря на то, что создана более утончённой (не из земли, как Адам, но из части уже сотворённого Адама — т.е. Бог как бы двойным прикосновением творит женщину — в отличие от мужчины, её существо не знает природной грубости праха земного).
Женщина и личность в женщине часто конфликтуют, они — про разное*. Личность в женщине может быть предельно аскетичной в то время как женщина — наоборот, если она — не монахиня, а живёт в миру и цветёт как женщина для мужа, для семьи, для детей, для мира. Не для Бога, заметим, но для человека — для Бога цветёт личность. И это проблема, которая требует осмысления, участия, решения — со стороны человека.
Это не каждый в силах наблюдать в себе, тем не менее само устроение человека именно таково, что личное и половое в себе можно и нужно различать. Хотя бы для того, чтобы не сделаться рабом полового начала. Личностное — надприродное, половое — природное. Личностью человек становится в Боге, для Бога, в том числе для бога в другом. И супруги общаются друг с другом как на половом уровне, так и на межличностном. Одного полового измерения недостаточно для создания крепких, устойчивых отношений. Семью хранит Бог, а не человек, хотя и человек тоже. Всем известное слово «синергия» и про это...
Вспоминаю Цветаевское «Бог, не суди, ты не был женщиной на земле». Что значит быть женщиной на земле? Ты вся такая небесная, а тут какие-то земные претензии, запросы..? Фигура, одежда, еда, стирка, готовка и пр.? Или что-то другое? Для Цветаевой, которая любила море поэтически и ненавидела его как природную стихию, наверное близко именно небесное измерение женственности. Оно же суть поэзия. А земное — это оковы, несвобода, зависимость, необходимость следовать примитивным шаблонам...
Но ведь земное остепеняет небесное, укореняет. Небесное становится вполне небесным через искушение земным.
В чём же конфликт между личностью и женским началом в женщине? У них запросы разные, нужды разные, предназначение... Банальность, но лишняя кофточка нужна не личности, а женщине, живущей в личности, и ей она нужна не для себя, а для других — потому что другие этого требуют от неё, часто бессознательно. Женщина слышит в себе запрос мира, слышит все вопрошания, обращённые к ней — какой её ждут, хотят, какой она нужна, и она пытается найти ту себя, которая необходима другим. Личность ищет свободы, а женщина всецело зависит от окружающих её зовов, ибо им служит. Быть или не быть женщиной? — часто женщина под давлением обстоятельств и окружающих выбирает «не быть» и за это всегда бывает наказана и миром, и близкими. Никто не спрашивает, что ей надо для того, чтобы быть. Более того, всё вокруг убивает женщину в ней, зачастую даже собственный муж, когда настроен постребительски. Чтобы выжить, надо сбросить балласт, но этого права нет у женщины — её женственность нужна всем: и мужу, и детям, и миру, и даже небу. Или небу не нужна? Вопрос, конечно, интересный. С одной стороны в Св. Писании говорится, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, ни мужского пола, ни женского, но с другой — сам жизненный опыт наглядно говорит о том, что прекрасное этого мира сопряжено с прекрасным полом, и именно эта прямая связь причина возвышенного отношения к женщине — прекрасной даме былых времён, которое, к сожалению, почти исчезло.
Красота мира и мудрость мира совпадают. Софийный наряд женщины — платье — лишнее тому свидетельство (икона Богородицы «Прибавление ума» изображает Богородицу одетой в фелонь, священническое платье, — символ Премудрости Божьей Софии). Вероятно, женское начало должно быть обязательно одето в благодать, чтобы соответствовать замыслу Творца о себе. Ева для беседы со Змием должна была потерять из виду Бога — т.е. утратить направление смотрения. Вещи как они есть на самом деле познаются только в Боге, наша самость немощна различать добро и зло по-настоящему. Под давлением обстоятельств или технологий самость наша слепнет к истине, теряет способность понимать, рассуждать, различать... Называть вещи своими имена — дело поэта в нас, точнее — Поэта, Бога.
Женщина создана утончённой, чтобы поэтическим образом увлекать мужчину на пути красоты и правды, о которой она призвана заботится больше, чем о себе. Потому личность женского пола хранит женщину в себе — наравне с мужчиной. Женщина — предмет опеки женщины. Личностью озабочен Бог, а женщиной кто? О женщине призван заботится мужчина — так он и становится мужчиной.
Мужчина искушается через атаку на его «Я», женщина — через атак на её «Моё». Потому женщины намного реже бросают своих больных детей (хранят своё «моё»)— в отличие от мужчин (хранят больше своё «Я»). И у Креста Господнего были верные Ему женщины, и только один из учеников мужчин устоял — Иоанн богослов (ученик-поэт).
Хранить верность — дело поэзии в нас. Ева в момент соблазнения Змием, вероятно, вышла из поэтического измерения — обабилась, как говорят в народе, окухарилась (увидела глазами кухарки, что плод познания добра и зла хорош для насыщения брюха). Мужчины часто бросают жён, которые, служа им, обабились, потому что главное служение женщины — хранить в себе женственность как главное сокровище мужа и мира. Женщина должна хранить свою поэтичность — суть божественность — более всего другого, потому что именно она носительница этого дара в мире людей. «Ищите женщину!» — говорят французы. Она-то всегда и во всём признаётся виновной — в том смысле, что она есть причина, что ради неё мужчины готовы сотворить всё, что угодно, когда она — Женщина. Руководящее начало в женщине - красота. Мужчина восхищается прекрасным в женщине и увлекается этим прекрасным, движется вслед - в идеале. Потому так много политических махинаций осуществляется методом спекуляций и паразитирования на этом природном механизме.
Женщина — соблазнительница? Да, но не столько в плохом смысле слова, сколько в хорошем. Увлекать мир за собой в прекрасное — вот задача Женщины. Об этом нельзя забывать, чтобы не погубить мир.
Отсюда, как ни странно это прозвучит, антропологический кризис наших дней — это, прежде всего, кризис отношений полов. Мужчины перестали оберегать женщин, утратили понимание необходимости хранить красоту мира как сокровище. А женщины научились выживать в таком мире, стали сильными, но прекрасными внутри мало кому удаётся сохраниться, потому что прекрасный цветок женственности призван беречь и взращивать мужчина. Романтизм отношений исчезает на глазах, остаётся лишь животная нужда и социальный прагматичный интерес. «Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!» — диагноз киногероя верен. Как и диагноз другого киногероя: «Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица».
Личность в женщине взяла верх над женщиной — это хорошо, подальше от всяких соблазнов. Но женственность — это не что-то правильное, женственность это некий флёр таинственности, аромат, который многие женщины хранят в себе ценой невероятных усилий, пока могут. Вопреки всем хранят, пока могут. А когда уже не могут, случаются катастрофы...
Удерживать в себе равновесие между личностью и женщиной — вот невероятно сложная задача, которая стоит в полный рост сегодня перед каждой женщиной. Женщинам для исполнения такой задачи не хватает мужественных мужчин, а мужчинам для исполнения аналогичной мужской задачи нужны женственные женщины, независимо от того, осознают они это или нет. Природа вещей такова.
К сожалению, общество развернуло личностное начало человека в сторону потребительства, отвернув от необходимого жизненного творчества. Мужчины больше не творят своих женщин — не совершают ради них подвиги. Подвиги сегодня кажутся чем-то смешным и глупым. Мужчинам удобно — женщины легко доступны, без всяких усилий. И сами женщины смирились и даже рады этому — мужские правила мира ими приняты как неизбежная данность и норма. Однако мир накренился в противоположную от прекрасного сторону. Человек больше не устремлён в вечность — и потому расчеловечивается. Прекрасное больше не увлекает. Тупая рациональная схема — выгодно, полезно, удобно, правильно — это всё, что нам остаётся. Скукотища! Серая, математически выверенная скукотища — вот приготовленное для человечества будущее. А всё потому, что Ева когда-то перестала глядеть на Бога...
---
* В мужчине, вероятно, происходит нечто подобное - конфликт между личностным и мужским началом, но я не знаю как это выглядит изнутри, не могу знать это из своего внутреннего опыта (не могу созерцать этот процесс изнутри мужчины - только извне), потому об этом не пишу.
16 июня 2021
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий