Океан не разделишь, не делится океан,
океан — океану: единственный диалог.
океан — океану: единственный диалог.
От каждого человека можно зажечь звезду — как от факела. Был бы человек, а искра найдётся.
Мы своими действиями или бездействием создаём реальность, в которой живём. На самом деле реальностей много, побеждает в итоге та, носители которой наиболее активны.
Самое страшное, когда человек становится лишним предметом (мало того, что предметом, так ещё и лишним), когда не находит себе места в самом буквальном смысле слова. Порой достаточно пяди земли в чужом сердце, чтобы человек устоял, не погиб, даже если в материальном мире места для него больше нет. Но если нет и сердца, готового стать пристанищем для души, тогда она считай погибла. Именно это случилось с Цветаевой.
Чтобы начать говорить, надо перестать болтать. Но как только соберёшься говорить, непременно начнёшь болтать. Говорение — это молчание, и оно у каждого своё. Молчание — своё, а не говорение...
У любви лиц много, а сердце одно.
Только впустив в сердце кого-то другого, можно войти и самому. Потому сказано: кто говорит, что любит Бога, а ближнего своего ненавидит, тот - лжец.
Бытие — это диалог.
Ритуалы — это нечто вроде социальных инстинктов (ветхое начало в нас). Ритуалы — это Вместоприсутствие, т.е. отсутствие личной встречи.
Ритуал хранит то, чего не имеет, ибо жизнь — не в ритуале, а в Присутствии. Тогда ритуал — хранит место для возможного будущего Присутствия.
Ритуал — ожидание Присутствия, приглашение Присутсвия.
Ритуал хранит то, чего не имеет, ибо жизнь — не в ритуале, а в Присутствии. Тогда ритуал — хранит место для возможного будущего Присутствия.
Ритуал — ожидание Присутствия, приглашение Присутсвия.
Солнцем становится только тот, кто любит солнце больше, чем себя.
Важно не путать чистоту абсолютную и чистоту момента. В моменте постижения истины быть чистым легко, потому что истина захватывает целиком. В любви нет страха именно поэтому. Абсолютная чистота даже святым недоступна, а относительная — доступна каждому человеку, если он сумеет полюбить истину и удерживаться в этой любви какое-то время. Святые — это не безгрешные люди, а умеющие удерживать себя в любви к истине длительное время, настолько длительное, что почти всегда.
Только у народа без будущего можно отнять его прошлое.
Странно, что некоторые вступают в сговор с диаволом, надеясь «заговорить ему зубы» и получить поблажки. Это в принципе невозможно — по природе вещей. Особенно странно, когда на это рассчитывают как бы верующие люди. Диавол жестоко посмеётся над ними. Спастись отступничеством — невозможно.
Свобода — это богообщение. Общение с Богом и в Боге, общение богом в себе с богом в другом. Свобода — это бытие в Боге. Быть собой с самим собой или с другими, или с Богом, можно только пребывая в Боге.
Человек становится человеком только в контексте вечности.
Люди правильно не доверяют красивым словам. Вся пошлость красивых слов в том, что за ними, как правило, мы прячем некрасивые дела. Но ирония судьбы в том, что красивые дела тоже существуют и, как правило, без красивых слов. И крайне редко красивые слова и красивые дела встречаются. И все же, так бывает! Потому зря люди так боятся красивых слов.
Чтобы выскочить из греховной ямы, в которую угодил, человеку надо превзойти себя прежнего, стать лучше — т.е. на падении следует подняться выше, иначе не выбраться. Потому и символом души для греков стала ласточка, которая взлетает, падая.
Подчеркну эту мысль: чтобы встать после падения, надо вырасти, стать больше, чем был до падения — иначе невозможно встать.
Подчеркну эту мысль: чтобы встать после падения, надо вырасти, стать больше, чем был до падения — иначе невозможно встать.
Люди падают
по-разному:
кто-то вниз,
кто-то вглубь,
кто-то ввысь.
по-разному:
кто-то вниз,
кто-то вглубь,
кто-то ввысь.
Притча, как и сказка — это поэзия жизни. Притча повествует иносказательно о поэтическом, сокрытом в вещах мира, а поэтическое — это суть единое мира.
Я боюсь знать — знающие врут.
