Творческий акт заключается в том, чтобы внутреннее событие зарисовать доступными внешнему восприятию средствами и тем застолбить вход в пережитое состояние (чтобы можно было вернуться), а также сделать его доступным для других.
Мы друг другу гении, ангелы-вдохновители, а значит и демиурги. Нельзя стать самим собой (настоящим) для себя, можно только для другого. Явить себя настоящего можно только другому. И таким образом стать настоящим — перед лицом другого (ближнего или дальнего).
Любить ближнего — это значит быть пространством его становления в Боге.
Быть с Богом — это быть пространством становления в Боге другого.
Быть с Богом — это быть пространством становления в Боге другого.
Всякий идол — Ваал, потому что в последней своей точке непременно превращается в Ваала.
Раб стремится поработить (такова его природа), свободный стремится освободить.
Характер человека — вещь поверхностная. Я знаю хороших людей со скверным характером. Любить их — особая радость, потому что приходится прорываться сквозь колючие тернии их натуры к светлой личности. Хуже — обратное...
У любви лиц много, а сердце одно.
Крылья всегда рождают крылья. Крылья — главный орган всех зачатий и рождений.
Прелесть — это подчинение жизни ложным мнениям и представлениям.
Живущим в оазисе часто кажется что пустыня — всего лишь мираж.
Всякий процесс склонен к развитию. Потому не всякий процесс стоит того, чтобы быть запущенным.
Мысль — поют в сердце (мышление), и только из личного опыта её можно спеть. Дискретность мысль обретает посредством слов — так она усваивается (присваивается — по частям) человеческим умом, но сама она — целостна, непрерывна, как поэзия (всё и сразу).«Всё нерассказанное — непрерывно», — сказала Цветаева. «Мышление обще у всех», — говорит Гераклит.
От чрезмерной мягкости часто приходится переходить к чрезмерной строгости.
Когда я свободна — ищу свободы,
когда в рабстве — ищу рабства.
Свободу может искать только свободный.
когда в рабстве — ищу рабства.
Свободу может искать только свободный.
Сребролюбцы — иуды по природе вещей.
Истина - это и есть искомая всеми радость. Блаженство! Из равнодушия к истине ничего по-настоящему радостного не вырастает.
Человек — не фабрика по производству добрых дел, к нему нельзя относиться утилитарно. Человек — не средство для получения того или иного добра, он сам — цель.
Возлюбив бесчеловечность, люди теряют разум.
Знала я одного человека, который за столом всегда хватал самую большую ложку. И может быть именно поэтому другие ему всегда подсовывали маленькую.
Стихотворение создаёт своё внутреннее пространство, в котором можно стоять и лицезреть Бога. Поняла я это, читая Рильке в переводах Микушевича.
