Из существования ничего извлечь нельзя, кроме абсурда

– При большом интересе к континентальной философии (в том числе к философам-постмодернистам, которых я считаю просто шарлатанами) вы практически игнорируете англоязычную аналитическую философию. Почему?

– Я не люблю англо-американскую философию. В ней причина существования самой философии усматривается в несовершенстве языка. Эти философы хотят усовершенствовать язык. Ветер им в паруса. Мне смешно. Они думают, что нужно учиться извлекать логику из всего, что существует. Но существование – это не логический процесс, а реальный. Из существования ничего извлечь нельзя, кроме абсурда. Англо-американская философия пропустила тот фундаментальный факт, что, прежде чем говорить, человек видит, а прежде чем видеть, он галлюцинирует. Вернее, кто галлюцинирует, тот и видит. Язык – это всего лишь соглядатай за воображаемым в человеке. В языке самом по себе ничего нет, он пуст. Речь человека – это всего лишь безнадежная попытка соединить язык и воображаемое. Между наукой и философией сложились странные отношения. Философия говорит, что причина сознания находится в самом сознании и путь к нему лежит через самопознание человека. Устройство сознания не имеет никакого отношения к устройству мозга. Между тем в англо-американской философии бытует вера, что даже термостат может обладать сознанием. Это одна из сумасшедших идей Чалмерса. То есть наука уверяет, что причина сознания лежит вне сознания и путь к нему лежит через познание мозговых структур. Это и определяет мое отношение к англо-американской философии. Я не считаю постмодернистов шарлатанами. Я у них не встречал вульгарных суждений, подобных суждениям Чалмерса, Деннета и других аналитиков. Постмодернисты показали самоценность философского исследования в момент, когда, казалось бы, свет клином сошелся на науке. Постмодернисты освободили философию от науки и сказали: философствуйте и помните, что вам ближе всего сегодня не наука, а литература и искусство.

– Многие вас ценят за особый, «оксюморонный» стиль изложения, многие ваши пассажи воспринимаются почти как дзенские коаны. Как вы пришли к этому стилю философствования? Откуда такая любовь к противоречиям и парадоксам?

– Почему у меня оксюморонный стиль изложения? Видимо, потому что я живу в двоящемся мире сознания. А это значит, что я знаю, что все случайно в нашем мире, и одновременно я знаю, что для всего в нем есть причина. Я знаю, что все люди свободны, и одновременно я знаю, что у всех еще есть судьба. Как это все удержать вне оксюморона, вне парадокса, вне короткого ясного стиля? Кто понимает, что логика лжет, а истина рассеянна, тот не может не писать парадоксально.

Федор Гиренок. «Конец времени мыслителей», интервью НГ  ( автор Максим Нитченко)