Жизнь имеет в точности ту ценность, которой мы хотим её наделить
«Жизнь имеет в точности ту ценность, которой мы хотим её наделить». Ингмар Бергман
Мышление требует скромности.
Прокрустово ложе, как правило, законно, а человечность служащих при нём — нет.
Что я должен другому? С одной стороны — никто никому ничего не должен. Однако с другой — звание человека меня обязывает и приглашает, призывает к соответствующему мышлению и действию (это и есть человек — определенный функционал), и вопрос в том, беру я на себя эту роль или нет, принимаю на себя право и возможность быть человеком или отказываюсь. И если принимаю, то из этого следует, что я должна другому человека. Причём в себе и в нём (они всегда сопряжены). Иначе невозможно быть человеком.
Когда люди делают вид, что Истина недостижима или что она вообще не существует, они врут себе. Истина — не сокрыта, она доступна каждому, кто по-настоящему её возжелает. Ложь нужна людям, чтобы скрыть от себя своё нежелание Истины.
Когда всё лучшее в жизни случается не благодаря обстоятельствам и людям, а вопреки им, трудно не заметить рядом Бога. Трудно не заметить Бога, когда трудно.
Подлинное величие не знает себя великим, потому что всецело отдано Великому, но оно знает о своей сопричастности Великому.
Красивые этикетки, наклеенные на некрасивые поступки, не могут изменить суть. Называть уродство красотой может либо глупец, либо подлец, либо безумец.
Я не знаю что такое Бог, но я знаю кто такой Бог, и через личные отношения с Ним Он мне говорит о Себе то, что мне необходимо знать, причём говоря о Себе, Он говорит мне обо мне. Это всегда двоичное знание, знание о Боге и знание о человеке не разделено. Вероятно, оно в самом Боге не разделено.
Бог говорит мне о Себе, чтобы сказать мне обо мне. Говорю не только о себе лично, но вообще о Боге и человеке.
Бог говорит мне о Себе, чтобы сказать мне обо мне. Говорю не только о себе лично, но вообще о Боге и человеке.
Работа на износ — изнашивает.
Соль мира должна солить, а не лежать, наслаждаясь своей солёностью только для себя.
