Весь мир теперь не театр, а дурдом
Весь мир теперь не театр, а дурдом. Весь мир. А дурдом, заметим, это заведение закрытого типа.
«Поэта далеко заводит речь» (Цветаева). По этому «далеко» и видно настоящего поэта.
Речь поэта - это всегда течение Мысли. Поэт говорит со Словом, с логосами вещей, живущими в Слове. Слово говорит поэту, когда он говорит.
Речь поэта - это голос Мысли (не мыслей поэта, а Мысли - единой и нераздельной, Одной Большой Мысли сразу обо всём).
Речь поэта - это всегда течение Мысли. Поэт говорит со Словом, с логосами вещей, живущими в Слове. Слово говорит поэту, когда он говорит.
Речь поэта - это голос Мысли (не мыслей поэта, а Мысли - единой и нераздельной, Одной Большой Мысли сразу обо всём).
Записанное — знаки, ведущие в Путь, погружающие в то, что уже прошло, но не прошло, а есть. Вечность всегда есть. Память — это не память, а актуальность того, что следует помнить. Для вечного в вечности нет другой памяти, кроме бытийной актуализации. В доступе — только реально актуальное.
Если подменить песню, если направить жажду песни не в ту сторону, можно сильно повлиять на людей, изменить их до неузнаваемости. Человека хранит его песня.
Невозможно сохранить своё человеческое достоинство, попирая чужое. Кто не оберегает достоинство другого, уже потерял своё.
Сознание — это Божий интернет.
Океан не разделишь, не делится океан,
океан — океану: единственный диалог.
океан — океану: единственный диалог.
У человека молчание — своё, а не говорение. Разница между авторами — в принимающем молчании, а всё, что подлинно в говорении — от Бога, а не от человека.
Кто мыслит, только опираясь на авторитеты, тот не мыслит вообще. Пристрастие к авторитетам — это вместомышление.
Что такое друг? Это другой, у которого можно спросить совета как у бога. Это другой, через которого можно поговорить с Богом, т.е. это человек, который любит тебя настолько, что в нём может подавать весточки о Себе Бог. Бог, который в нас.
Друг — это тот, кто смотрит на меня глазами Бога.
Друг — это тот, кто смотрит на меня глазами Бога.
Ирония истории в том, что сверхусилие дедов по созданию справедливого мира обернулось сверхбездействием неблагодарных потомков, ради которых и предпринималось это сверхусилие. И это не случайность, а некая закономерность, которую стоит выявить и осмыслить.
