кроме правил, у нас ничего нет...
— Правила! — крикнул Ральф — Ты нарушаешь правила! — Ну и что? Ральф взял себя в руки. — А то, что кроме правил, у нас ничего нет. Уильям Голдинг "Повелитель мух"
Художник
Сергей Кулина
Ложное «мы», в которое я верю, создаёт моё ложное «я».
Солнцем становится только тот, кто любит солнце больше, чем себя.
Каждый человек — своя культура, а в итоге — своё бытие. При том, что Бытие, как и Мышление обще у всех.
Человеческие глупость, злоба и подлость любят рядиться в одежды мировоззрений, но опытный глаз сразу видит их наготу — отсутствие мысли.
Есть мысли, и есть Мысль. Мысль есть то, что поют в сердце, а вовсе не то, что думают в голове.
Мысль поёт нас, а мы поём её.
Мысль поёт нас, а мы поём её.
Поэзия — не рифмоплётство, не правила стихосложения, а разговор с Бытием. Вопрошающий всегда немножко Иов: дерзающий, имеющий онтологические основания для своего дерзания, святой и грешный в одночасье, и, главное, свято верящий в добродетельность Творца — как Авраам. Интенсивность его вопрошания предельна, и только поэтому он добывает звезду, недоступную другим, не обожжённым жаждой.
Умён тот, кто помнит о своей глупости.
Не надо эмоционировать вместо мышления. Эмоции мешают чувству.
Не делайтесь рабами чужих контекстов — это формула достоинства.
Любить другого и любить другого в себе — не одно и то же. Закрытость перед инаковостью другого — это запрет своего развития в ином. Через инаковость другого можно стать шире, больше и счастливее. Или, наоборот, уподобиться палачу, казня и другого, и себя.
Ложное «мы», в которое я верю, создаёт моё ложное «я».
Солнцем становится только тот, кто любит солнце больше, чем себя.
Каждый человек — своя культура, а в итоге — своё бытие. При том, что Бытие, как и Мышление обще у всех.
Человеческие глупость, злоба и подлость любят рядиться в одежды мировоззрений, но опытный глаз сразу видит их наготу — отсутствие мысли.
Есть мысли, и есть Мысль. Мысль есть то, что поют в сердце, а вовсе не то, что думают в голове.
Мысль поёт нас, а мы поём её.
Мысль поёт нас, а мы поём её.
Поэзия — не рифмоплётство, не правила стихосложения, а разговор с Бытием. Вопрошающий всегда немножко Иов: дерзающий, имеющий онтологические основания для своего дерзания, святой и грешный в одночасье, и, главное, свято верящий в добродетельность Творца — как Авраам. Интенсивность его вопрошания предельна, и только поэтому он добывает звезду, недоступную другим, не обожжённым жаждой.
Умён тот, кто помнит о своей глупости.
Не надо эмоционировать вместо мышления. Эмоции мешают чувству.
Не делайтесь рабами чужих контекстов — это формула достоинства.
Любить другого и любить другого в себе — не одно и то же. Закрытость перед инаковостью другого — это запрет своего развития в ином. Через инаковость другого можно стать шире, больше и счастливее. Или, наоборот, уподобиться палачу, казня и другого, и себя.
