Звезда, которую я вижу на небе, на самом деле есть, или её уже нет - на самом деле?

Теория множественности миров - это, конечно, абсолютно достоверная картина мира, хоть и странно это звучит. На первый взгляд.

Мы постоянно живём одновременно во многих мирах. Скажем, родственники, которые знают друг друга с самых разных сторон, вряд ли узнали бы друг друга, если бы погрузились на клеточный уровень и увидели друг друга как под микроскопом. Представляете какие мы там громадные монстры! Мы там похожи, наверное, на города или страны - что-то вроде этого.

Разумеется, можно посмотреть на себя и в условный телескоп, тогда мы окажемся похожими на муравьев или даже на амёб, а то и меньше - вовсе не сумеем обнаружить себя.

Но самое восхитительное откроется, если понять, что мы действительно, на самом деле, выбираем свою реальность, пусть и не во всём.

Скажем, смотрю я на небо и вижу звёзды, но наука говорит нам, что до нас доходит свет звёзд, которых давно нет - они погасли. И вот я спрашиваю: а что сейчас на самом деле - звезда, которую я вижу, есть, или её нет?

Повторю вопрос: Звезда, которую я вижу на небе, на самом деле есть, или её уже нет - на самом деле? Оказывается, на этот вопрос практически нет ответа, и непонятно, что такое это наше привычное «на самом деле». Очевидность? Я вижу свет звезды, и значит она есть. Или самый верный расчет ученых, которые достоверно просчитали, что звезды этой давно нет? «По вере вашей да будет вам» - именно так. 

Я могу, как Козьма Прутков, сказать себе: «Не верь глазам своим», а верь ученым, и тогда моя реальность будет зависеть от того, что сказали ученые. А они иногда ошибаются и даже врут порой (вспомним, к примеру, времена ковида). Но если я начну абсолютно доверять своим глазам, то я окажусь во Вселенной, где, скажем, Солнце вращается вокруг плоской земли - очевидность же именно такая.

Что же есть на самом деле в таком случае? Ответить на этот вопрос сложнее, чем люди привыкли думать. И если это понять всерьёз, все наши суждения о других людях, об истории, о современности перестанут нам казаться такими уж незыблемыми, фундаментальными.