Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Красивые этикетки, наклеенные на некрасивые поступки, не могут изменить суть. Называть уродство красотой может либо глупец, либо подлец, либо безумец.
Христианство — это свобода. А почему не любовь? Потому что любовь — это уже второй шаг, после свободы? Нет, потому что любовь — это Христос, а не христианство.
Несамостное самостным зрением не увидеть.
Христианин — это не человек своей толпы, своей тусовки, а Христов человек.
Кто верит во Христа и силу Христову, кто знает, что по-настоящему злы очень немногие люди, тот понимает: средний, т.е. ещё не добрый и не злой человек попадает в злые только потому, что злые активничают, а добрые — пассивничают. Ибо встреча с Истиной, со Христом, неизбежно преображает человека — «вербует» его, кроме редких случаев упорного богопротивления, которые единичны (и которые следует оставлять Богу).
Только у народа без будущего можно отнять его прошлое.
Матрица образов может удерживать мир от падения.
Матрица образов — но не пыльных музейных трофеев, а актуальных, актуализированных в опыте, живых — как живы ответы неба на вопрошание сердца....
Бога надо бояться не потому, что сила эта сильна, а потому, что она прекрасна. Бог прекрасен, и страх перед Ним — это страх оскорбить прекрасное, а не сильное.
Всякий процесс склонен к развитию. Потому не всякий процесс стоит того, чтобы быть запущенным.
Мыслящий мыслит всегда, как молящийся всегда молится (дышащий всегда дышит).
Марине Цветаевой
3
Назначенье поэта —
Счастье или ярмо?
Ты, Марина, — комета
В полете ее непрямом.
Ты еще возвратишься
Из далеких гостей,
Когда в мире затихшем
Будут мерять по силе страстей...