Платон: мимесис и хора
Михаил Ямпольский
Если подменить песню, если направить жажду песни не в ту сторону, можно сильно повлиять на людей, изменить их до неузнаваемости. Человека хранит его песня.
Русская философия мне напоминает черепаху Зенона, которая впереди Ахиллеса западной философии только потому, что ищет не дробное знание, а целое — т. е. Сердце.
На гения лучше смотреть благодарными, а не осуждающими глазами, чтобы принять его дары и наделить, а не обделить смыслом жизнь другого человека в своих глазах. Благодарность полезнее для глаз, чем неблагодарность.
Человек человеку — театр.
Разнебеснивание человека — технология его разрушения. Разнебеснивание отношений — технология разрушения отношений.
Я есть то, что делаю другому, причём этот другой — никто иной как Христос в нас.
Тени вещей убивают вещи. Почему-то тень, освобождаясь от вещи, стремится убить вещь, от которой зависит. Чтобы занять место вещи, вероятно. Нынешнее время занято или, может быть, развлекается тем, что меняет акценты — словно не вещи отбрасывают тени, а тени отбрасывают вещи.
Совесть наша работает по тому же принципу, по которому иммунитет в теле определяет место занозы. Здоровая совесть — это здоровый иммунитет Целого.
Лик и лицо — не прямо связаны, порой лицо прекрасно у безликих, потому что они его хранят пуще всего на свете, более, чем Бога и ближнего. Нерастраченная ни на кого красота — это совсем другая красота, чем та, что отдана и, нередко, попрана за это.
Умный ищет в другом умного, а дурак — дурака. По-настоящему умный человек даже в дураке видит своеобразный ум, а настоящий дурак даже мудреца запишет в дураки. Моё отношение к другому — лучший критерий оценки меня самого.
