Юнна Мориц

Бояться, что тебя убьют,
Как Мандельштама?!! Рвись на части, -
Тебе не светит это счастье,
Его не каждому дают!

(антидепрессант)

Ну и снегу намело –
На ресницу полкило!
Всё залепит снеготрепет,
Он простор великолепит –
Ослепительно светло!

Воробействует, синичит
Снегоулиц снегота,
Чернота идёт на вычет, –
Кроме птичьего хвоста!
Голубь лапками кавычит
Снеготворные места.

Снегонебо льёт, как свёкла,
Сок закатных облаков.
Протираю снегостёкла
Снеговеющих очков,
Ну и снегу намело –
На ресницу полкило!..

Ночной провинции узор.
Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк
Мой расширяет кругозор.

В дыре пустынного двора
Котята лужицу лакают
И пузыри по ней пускают,
Как человечья детвора...

В синеве небосвода,
На ветру, где свобода
Облаков серебрится, -
Там из облачной плоти
Возникают в полёте
Незабвенные лица,

Это - наша сквозная
Связь небесно-земная,
Где над нами струится
Свет любви незабвенной,
Этой встречи мгновенной,
Где родные, нетленные лица...

Я – странный человек, люблю свою страну,
Особенно люблю в трагическое время,
Когда со всех сторон хулят её одну
И травят клеветой – в эпохоти гареме.

Эпохоть такова, что подлое враньё
Имеет все права над нами издеваться,
Бросать в костёр дрова, но я не сдам её –
Страну моей любви!.. И ей не дам сдаваться!..

Всё мирозданье создано Творцом,
На всё готовое приходит чорт рогатый,
И он Творца считает образцом
Идиотизма – с никакой зарплатой!

Творец – один, чертей полным-полно,
В аду их меньше, чем на этом свете,
Они повсюду, где запрещено,
Чертям водиться, их боятся дети.

Творца не видно, черти – на виду,
Любые двери открывают сходу
И освежают душную среду,
Где чертовщина с блеском входит в моду!..

Каков поэт?.. Он - сказанутый,
Такое может сказануть,
Что век покажется минутой
И вместо мути хлынет суть.

Он - сказанутый, он такое
Способен сказануть в ответ,
Что несказанный свет рекою
Польётся - почему бы нет?..

И в этом свете несказанном
Он наживёт себе врагов,
Его причислят к обезьянам, -
Он - сказанутый, он - таков!..

Сизифа в гору тащит камень,
А не наоборот!
Живёт у камня в сердце пламень,
Который не соврёт!

Не труд напрасный - этот камень,
Что послан, как напасть, -
Сизифа тащит он веками
И не даёт пропасть!

Белые гуси летят над равниной зелёной,
Речь не о вкусе художника этой картины -
Автора яблони, вишни, берёзы и клёна,
Автора Жизни, где свет золотой середины
Льётся от солнца, которое за облаками,
Но позолочена солнечно живопись эта,
Держится воздухом, а не гвоздями, шнурками,
Эта наивная, дивная живопись Божьего света,
Позднего лета, где солнца небесное тело
Дней через десять начнёт сентябреть, сентябриться!..

Волны белого света – потоком – сквозь плоть,
Сила мысли способна не только на это, –
Обращайтесь, и вам не откажет Господь
В скорой помощи белого Божьего света,
Чьи потоки – сквозь плоть, и сквозь каждую боль,
И сквозь каждую щёлку отчаянья, страха!
Волны белого света, их образ – пароль,
Чтоб наполниться светом, как ветром – рубаха!..

Дождь играет на гребёнках, ложках, флейтах, барабанах,
На костях, на стёклах звонких, маракасах, позвонках,
На воздушных терменвоксах: кто слыхал об этих странных
Инструментах, о Термене?.. Этот гений – в облаках,

А когда-то был он с нами, окрылён такими снами,
Что руками трогал воздух и небесно воздух пел, –
И на этом инструменте он играет здесь над нами,
На воздушном терменвоксе, в облаках небесных тел!..

Война – это вой на…
Вой на разницу – мёртвый, живой,
Вой на – чья в этом деле вина,
В этом теле – чужой или свой?
Вой на – бомбы над головой,
Вой на – зверские времена...

Успехотинцы в себя влюблены,
Успехотинцев пекут, как блины,
Как штампы успехов, что как бы равны
Песням поэтской величины
Великой Отечественной войны.

Успехотинцы в себя влюблены,
Не зная какой простоты лишены,
Святой простоты, где за синий платочек,
За синий платочек строчит пулемётчик
Великой Отечественной войны...

За что?.. А за то, что страну, победившую гитлерьё,
Довело до капитуляции горбельцинское ворьё,
Которое гробило, грабило собственную страну,
Что ворью проиграла Великую Отечественную войну.

Теперь с гитлерьём, которое у наших стоит ворот,
Сражается, кровь проливая, Россия, российский народ,
А страны, которые были родиной гитлерью,
Приказали украшенным свастикой - "Победить Россию в бою!"..

Я с гениями водку не пила
И близко их к себе не подпускала.
Я молодым поэтом не была,
Слух не лелеяла и взоры не ласкала.

На цыпочках не стоя ни пред кем,
Я не светилась, не дышала мглою
И свежестью не веяла совсем
На тех, кто промышляет похвалою...

С трудом приобрели
Всё то, что станет лишним,
Когда из-под земли
Для встречи со Всевышним
Здесь явится трава,
Цветочек незабудка –
Такая синева,
Лишённая рассудка,
Такая благодать,
Такой лоскутик тонкий,
Что некому рыдать
У ветра на гребёнке, –
Настолько мусор слов
Излишком станет пышным,
И только свист щеглов
Совсем не будет лишним.

Пока мы живы, мы - ранимы, хрупки,
Но мы способны совершать поступки,
А после жизни, там, где смерти нет,
Бессмертная душа без смертной плоти
Там не способна к той земной работе,
Где мы способны свой оставить след.

Работай, детка, никогда не унывая,
Трудись, покуда плоть твоя живая
Благодарит судьбу за труд земной,
За праздник жизни, где ранимы, хрупки,
Но мы способны совершать поступки, -
Я говорю наедине со мной...

Живу в Москве, но там бываю редко,
Ведь я – из тех, кто выбирает времена,
И ни одно из них – не птичья клетка,
Не цирк для танцев моськи и слона.

Я постоянно в той Москве, где время –
Не сон дурной, а выбранное мной.
А время жизни – высшая из премий!
Такой Москвы я житель коренной,

Где выбирают времена, условясь
Без выборных кампаний, без валют,
Я – выборщик таких времён, чья Совесть
Неистребима, это – абсолют!

Воскреснуть – превратиться в свет любви
В ответ на грех, содеянный людьми,
Грех издевательства, предательства и пыток, –
Воскреснуть – искупить грехов избыток,
Сойти с креста в загробные места
И, смертью смерть поправ, как свет Христа,
Воскреснуть Праздником Святого Искупленья,
Священной Пасхой, со слезами просветленья,
Где пенье, звон колоколов – поверх голов,
И тайна праздника – из трёх, не больше, слов:
Христос Воскрес! Воистину воскрес!
И кто кричал "Распни!" – целует крест,
Крестясь, он чувствует себя среди родни,
Где тоже есть кричавшие "Распни!"
В любви Христа нуждаются они...

А что болит?.. А всё болит!
Плечо, рука и поясница,
И даже то болит, что снится.
Синичит за окном синица,
И где-то соболь соболит.

Привет, страница облаков,
Лучей небесных колесница, —
И ангелы со всех боков,
Огромна ангела глазница,
Распахнутая вглубь веков...

Мальчик шёл, сова летела,
Крыша ехала домой,
Эта крыша не хотела
Спать на улице зимой.

Мыли блюдца два верблюдца
И мяукали дрова,
Я ждала, когда вернутся
Крыша, мальчик и сова.

Спит диван со мной в обнимку,
Пляшет снег над головой,
Вдруг я слышу - в кнопку бимкнул
Мальчик с крышей и совой!...

Я многое тащила на горбу:
Мешки с картошкой, бревна и вязанки,
Детей, калек, чугунную трубу —
И я лишилась царственной осанки.

Но так судьба проехалась по мне,
Так пронеслись руины Карфагена,
Что распрямился дух, и я вполне
Стройна и даже слишком несогбенна.

Нет, я в виду имею не поклон —
Поклоны я отвешиваю в тоннах!
Но есть какой-то несогбенный стон
И радость, не согбенная в поклонах...

ЛЕПЕСТОК ОГНЯ
Метель прозрачна для меня,
как звонкое стекло.
Далекий лепесток огня,
с тобою мне светло.
Клубятся вихри, свищет мрак,
завьюжило пути...
Но разве ты не вещий знак,
надежда во плоти?
Стихии ветер ледяной
вгрызается, как рысь.
Отрада жизни, свет сквозной,
на путника струись!...