Художник
Сергей Кулина
Не торгуй небом — не лишишься хлеба.
Три бытийных состояния человека: текст, песня, антипесня. Антипесня убивает, как песня животворит.
Каждый человек может быть тем, другим и третьим. Текстом он становится трудами других (рождается текстом), всё — текст и все — текст. Песней он становится в Боге и с Богом. А антипесней — когда сражается против песни другого.
Христос — Песня, Антихрист — Антипесня.
Каждый человек может быть тем, другим и третьим. Текстом он становится трудами других (рождается текстом), всё — текст и все — текст. Песней он становится в Боге и с Богом. А антипесней — когда сражается против песни другого.
Христос — Песня, Антихрист — Антипесня.
Свобода — это богообщение. Общение с Богом и в Боге, общение богом в себе с богом в другом. Свобода — это бытие в Боге. Быть собой с самим собой или с другими, или с Богом, можно только пребывая в Боге.
Лучшие гибнут первыми, как правило, потому что не себя хранят, а что-то другое — большее. Большее, которое мало кого обременяет.
Болтовня — молчание — говорение: три этапа развития человека в автора (судьбы или текста — не суть важно, настоящий текст — тоже судьба, а судьба — тот же текст).
Поэт — это самоликвидатор, его задача в работе над словом устранить себя, оставив слово (своё Слово).
Самые большие глупости люди совершают, пытаясь быть умными, вместо того, чтобы быть человечными. Именно это случилось с Иудой...
Автора через тексты понимать проще, чем лично.
Мы, люди, слишком разные — лично. А текст, настоящий текст — свидетель, говорящий сердцу. Он свидетельствует о своём авторе правдиво. Текст — как мост, он между автором и Богом, между автором и реальностью, между автором и читателем, между автором и судьбой. Текст не тождественен автору, но свидетельствует об авторе.
Мы, люди, слишком разные — лично. А текст, настоящий текст — свидетель, говорящий сердцу. Он свидетельствует о своём авторе правдиво. Текст — как мост, он между автором и Богом, между автором и реальностью, между автором и читателем, между автором и судьбой. Текст не тождественен автору, но свидетельствует об авторе.
Мир стоит, пока существуют чудаки. Когда останутся только умники — мир рухнет.
Посадив у реки черенок,
ты успеешь о нём позабыть.
Но однажды услышишь как Бог
просит жажду его утолить.
ты успеешь о нём позабыть.
Но однажды услышишь как Бог
просит жажду его утолить.
Не торгуй небом — не лишишься хлеба.
Три бытийных состояния человека: текст, песня, антипесня. Антипесня убивает, как песня животворит.
Каждый человек может быть тем, другим и третьим. Текстом он становится трудами других (рождается текстом), всё — текст и все — текст. Песней он становится в Боге и с Богом. А антипесней — когда сражается против песни другого.
Христос — Песня, Антихрист — Антипесня.
Каждый человек может быть тем, другим и третьим. Текстом он становится трудами других (рождается текстом), всё — текст и все — текст. Песней он становится в Боге и с Богом. А антипесней — когда сражается против песни другого.
Христос — Песня, Антихрист — Антипесня.
Свобода — это богообщение. Общение с Богом и в Боге, общение богом в себе с богом в другом. Свобода — это бытие в Боге. Быть собой с самим собой или с другими, или с Богом, можно только пребывая в Боге.
Лучшие гибнут первыми, как правило, потому что не себя хранят, а что-то другое — большее. Большее, которое мало кого обременяет.
Болтовня — молчание — говорение: три этапа развития человека в автора (судьбы или текста — не суть важно, настоящий текст — тоже судьба, а судьба — тот же текст).
Поэт — это самоликвидатор, его задача в работе над словом устранить себя, оставив слово (своё Слово).
Самые большие глупости люди совершают, пытаясь быть умными, вместо того, чтобы быть человечными. Именно это случилось с Иудой...
Автора через тексты понимать проще, чем лично.
Мы, люди, слишком разные — лично. А текст, настоящий текст — свидетель, говорящий сердцу. Он свидетельствует о своём авторе правдиво. Текст — как мост, он между автором и Богом, между автором и реальностью, между автором и читателем, между автором и судьбой. Текст не тождественен автору, но свидетельствует об авторе.
Мы, люди, слишком разные — лично. А текст, настоящий текст — свидетель, говорящий сердцу. Он свидетельствует о своём авторе правдиво. Текст — как мост, он между автором и Богом, между автором и реальностью, между автором и читателем, между автором и судьбой. Текст не тождественен автору, но свидетельствует об авторе.
Мир стоит, пока существуют чудаки. Когда останутся только умники — мир рухнет.
Посадив у реки черенок,
ты успеешь о нём позабыть.
Но однажды услышишь как Бог
просит жажду его утолить.
ты успеешь о нём позабыть.
Но однажды услышишь как Бог
просит жажду его утолить.
Оставить комментарий