Как часто опускаются руки на этом пути.Во истину ,,побеждающему дам венец жизни,,. Это наверно про это.
Художник
Сергей Кулина
В песне — птичье смирение.
Крылья всегда рождают крылья. Крылья — главный орган всех зачатий и рождений.
Время — это стиль. Его надевают как одежду и/или носят внутри как истину. Время рядит людей в себя извне и изнутри.
Есть вечность как время, есть время как вечность. И есть Вечность. В чём их отличие? Возможно в том, кто их несёт в себе.
Есть вечность как время, есть время как вечность. И есть Вечность. В чём их отличие? Возможно в том, кто их несёт в себе.
Любить Бога и уважать свободу другого суть одно.
Врут, кто не плачет — колоколам скажи:
все мы мертвы, если жизнь руки коснулась.
все мы мертвы, если жизнь руки коснулась.
Кто не знает цены поэтическому слову, не поймёт и принесённую поэтом весть. Одно без другого — немыслимо.
Реален не Дед Мороз, но то детское сердце, которому хочется в него верить, потому не надо отнимать у детей сказку.
Счастье — это свобода от низменного: не свобода приходит от счастья, а счастье — от свободы.
Я не знаю вины, которая не была бы бедой для виновного. Возможно, вина и прощается ровно в той мере, в какой она — беда.
Когда всё лучшее в жизни случается не благодаря обстоятельствам и людям, а вопреки им, трудно не заметить рядом Бога. Трудно не заметить Бога, когда трудно.
В песне — птичье смирение.
Крылья всегда рождают крылья. Крылья — главный орган всех зачатий и рождений.
Время — это стиль. Его надевают как одежду и/или носят внутри как истину. Время рядит людей в себя извне и изнутри.
Есть вечность как время, есть время как вечность. И есть Вечность. В чём их отличие? Возможно в том, кто их несёт в себе.
Есть вечность как время, есть время как вечность. И есть Вечность. В чём их отличие? Возможно в том, кто их несёт в себе.
Любить Бога и уважать свободу другого суть одно.
Врут, кто не плачет — колоколам скажи:
все мы мертвы, если жизнь руки коснулась.
все мы мертвы, если жизнь руки коснулась.
Кто не знает цены поэтическому слову, не поймёт и принесённую поэтом весть. Одно без другого — немыслимо.
Реален не Дед Мороз, но то детское сердце, которому хочется в него верить, потому не надо отнимать у детей сказку.
Счастье — это свобода от низменного: не свобода приходит от счастья, а счастье — от свободы.
Я не знаю вины, которая не была бы бедой для виновного. Возможно, вина и прощается ровно в той мере, в какой она — беда.
Когда всё лучшее в жизни случается не благодаря обстоятельствам и людям, а вопреки им, трудно не заметить рядом Бога. Трудно не заметить Бога, когда трудно.
