Художник
Сергей Кулина
Тени вещей убивают вещи. Почему-то тень, освобождаясь от вещи, стремится убить вещь, от которой зависит. Чтобы занять место вещи, вероятно. Нынешнее время занято или, может быть, развлекается тем, что меняет акценты — словно не вещи отбрасывают тени, а тени отбрасывают вещи.
Жизнь - это то, что следует отдать Богу и ближним, отдать Христа ради - т.е. безвозмездно.
Что отдал во имя любви, то и жизнь...
Что отдал во имя любви, то и жизнь...
Чем реальнее добро, которое творит личность, тем реальнее демоны, с которыми она сражается.
Если Луч направить на козу, она заговорит. Если Луч направить на камень, и он заговорит. Говорение — в Луче, а не в предмете; в Луче, а не во мне.
Кто озарит
на верхних этажах,
тому и верю.
на верхних этажах,
тому и верю.
Бескрылость всегда атакует крылатость.
Хранить память — не значит хранить пепел. Хранить память — это поддерживать огонь. А огонь — это жажда. Жажда подлинного...
Страх Божий — это страх оскорбить прекрасное, а не сильное.
Подлинное величие не знает себя великим, потому что всецело отдано Великому, но оно знает о своей сопричастности Великому.
Кто не знает цены поэтическому слову, не поймёт и принесённую поэтом весть. Одно без другого — немыслимо.
Тени вещей убивают вещи. Почему-то тень, освобождаясь от вещи, стремится убить вещь, от которой зависит. Чтобы занять место вещи, вероятно. Нынешнее время занято или, может быть, развлекается тем, что меняет акценты — словно не вещи отбрасывают тени, а тени отбрасывают вещи.
Жизнь - это то, что следует отдать Богу и ближним, отдать Христа ради - т.е. безвозмездно.
Что отдал во имя любви, то и жизнь...
Что отдал во имя любви, то и жизнь...
Чем реальнее добро, которое творит личность, тем реальнее демоны, с которыми она сражается.
Если Луч направить на козу, она заговорит. Если Луч направить на камень, и он заговорит. Говорение — в Луче, а не в предмете; в Луче, а не во мне.
Кто озарит
на верхних этажах,
тому и верю.
на верхних этажах,
тому и верю.
Бескрылость всегда атакует крылатость.
Хранить память — не значит хранить пепел. Хранить память — это поддерживать огонь. А огонь — это жажда. Жажда подлинного...
Страх Божий — это страх оскорбить прекрасное, а не сильное.
Подлинное величие не знает себя великим, потому что всецело отдано Великому, но оно знает о своей сопричастности Великому.
Кто не знает цены поэтическому слову, не поймёт и принесённую поэтом весть. Одно без другого — немыслимо.
