Если это правда, что существует такая болезнь, при которой человек становится прожорлив...

Если это правда, что существует такая болезнь, при которой человек становится прожорлив от одной мысли, что продукты питания ограничены и достаются с трудом, то Мандельштам был болен именно этой болезнью, которую, если не ошибаюсь, кто-то назвал „психической голо[до]в[к]ой”. <…>
Этой чудовищной прожорливостью он славился и в Харькове, где в ту пору, по сравнению с Москвой, было полное изобилие всего съестного.
О. Э., точно преследуемый навязчивой мыслью, что все это изобилие вот-вот должно иссякнуть, обедал за троих, ужинал за четверых и поедал невероятное количество сладкого.
Так как он писал очень много и ни к какому другому труду не был приспособлен, то с фаталистической верой в то, что мир должен оплачивать его расходы за одно то, что он появился на свет, он готов был продать и перепродать свои старые стихи каждому фасаду, под которым красовалась вывеска учреждения и в недрах которого ютилась бухгалтерия.
Был случай, когда какой-то редактор, зная, что если он выпишет Мандельштаму аванс, не получив за него готовый материал, то О. Э. к нему больше не покажется на порог, обещал выплатить 100 % гонорара, но лишь после получения рукописи. О. Э. нужны были, как всегда, деньги, и он, оговорив, что ему будет выплачен гонорар сейчас же после вручения редактору рукописи, тут же в редакции сел за столик и начал по памяти записывать свои стихи, но так как дело не клеилось и он не мог вспомнить всех стихов, то он пошел по линии „наименьшего сопротивления” и переписал одно и то же стихотворение раз двадцать, лишь бы заполнить лист, зная, что редактор не будет читать сейчас же, а деньги выплатит, согласно условия, немедленно после вручения рукописи.
И действительно, редактор, для которого имя Мандельштама было достаточной гарантией, пересчитал лишь страницы, сунул рукопись или, вернее, автографы Мандельштама в ящик письменного стола и выписал ему полностью весь гонорар, добрая часть которого была оставлена Мандельштамом в кафе, помещавшимся рядом с редакцией.

Рюрик Ивнев