Есть аутентичная симуляция и неаутентичная симуляция

Воспользовавшись выражением Бенжамена, можно сказать, что существует аура
симулякра, как существует аура оригинальности. Поэтому есть аутентичная симуляция и
неаутентичная симуляция. Это может показаться парадоксальным. Но это правда: бывает
«истинная» симуляция, а бывает «ложная». Когда Уорхолл рисует свое "Мыло Кэмпбэлл" в
60-е, это мгновенная вспышка симуляции и всего современного искусства. В одно мгновение
товар-объект, товар-знак подвергается ироничной сакрализации — это единственный ритуал,
сохранившийся у нас, ритуал прозрачности. Но когда тот же Уорхолл рисует свои "Суповые
Коробки" в 1986, он пребывает уже не во вспышке, но в стереотипе симуляции. В 1965 году
он напал на концепцию оригинальности оригинальным образом. В 1986 он воспроизвел
неоригинальность неоригинальным способом. В 1965 году весь эстетический травматизм
вторжения товара в сферу искусства был схвачен с аскетизмом и иронией (аскетизм товара,
его одновременно пуританский и феерический аспект — «энигматический» аспект, как
говорил Маркс) и опростил мгновенно всю художественную практику. Гениальность товара,
злой гений товара вдохновил новую гениальность искусства — гениальность симуляции.
Ничего из этого не осталось к 1986 году, когда просто рекламный гений проиллюстрировал
новую фазу товара. Снова официальное искусство эстетизировало товар, впав в ту самую
сентиментальную и циничную эстетизацию, которую заклеймил Бодлер. Можно было бы
посчитать, что речь идет о еще более возвышенной иронии — проделать тот же трюк спустя
20 лет. Я так не думаю. Я уверен в (злом) гении симуляции, я не верю в его фантом. Ни в его
труп (даже в стерео варианте). Я знаю, что спустя несколько столетий не будет никакой
разницы между подлинным городом Помпеи и музеем Поля Гетти в Малибу, между
Французской революцией и ее олимпийским чествованием в Лос Анжелесе в 1989 году. Но
пока еще мы живем в мире, где разница все же существует.

Жан Бодрийяр
Эстетика утраты иллюзий