Философия — для отчаянного положения, для безвыходности. Выйти из положения можно и без философии.

Почему я говорю, что это почти самое скверное, что мы можем сделать — ввести, включить в наше духовное хозяйство прежнего мыслителя. Потому что философ не для того, чтобы мы подбирали его по дороге как ничейное добро; он не «культурное достояние», не «богатство, накопленное традицией». Философия не часть культуры, ее отношение к культуре другое, она касается, по выражению Тыну Вийка, трансцендентного фона культуры, невидимой незаметной почвы, из которой культура. Недолжное употребление, ее употребление, т. е. всякое употребление философии — недолжное употребление, словно мы нашли инструмент, который не знаем для чего, очень тонкий, очень сложный, но думаем, что ОСОБЕННО ТЕПЕРЬ, когда наше положение так отчаянно, мы имеем право сделать из него хоть какое-то полезное употребление, — скажем, Плотин пусть нас учит мистической интуиции, ведь мистическая интуиция очень хорошая вещь, об этом сказал Бергсон. Философия — это как раз такая уникальная вещь в культуре, которая для отчаянного положения, для безвыходности, для крайности, а не для выхода из положения. Выйти из положения можно и без философии.
 Владимир Бибихин. «Чтение философии»