Искусство, оставаясь только идеей, принялось работать с идеями

Но если хорошенько подумать об этом, чем, собственно, занимаются современные художники?
Нет ли здесь сходства с теми художниками, которые начиная с эпохи Возрождения, полагали, что делают религиозную живопись, а делали произведения искусства? Может быть, современные художники, полагая, что делают произведения искусства, на самом деле, производят нечто иное? Может то предметы, которые они создают, не имеют никакого отношения к искусству? К примеру объекты-фетиши, но фетиши расколдованные, чисто декоративные предметы для временного использования (Роже Кайуа говорит:
"гиперболические орнаменты"). В буквальном смысле объекты-предрассудки, коль скоро они не обнаруживают более высокой природы искусства, не отвечают более глубокой вере в искусство, но вместе с тем продолжают умножать предрассудок искусства во всех возможных формах. Т. е. фетиши, вдохновленные тем же комплексом, что и сексуальные фетиши, и столь же безразличные, как безразличен собственно к сексу сексуальный фетиш: возводя свой объект в фетиш, фетишист отрицает тем самым саму реальность секса и полового наслаждения. Он не верит в секс, он верит в идею секса (которая, сама по себе,
асексуальна). Точно так же мы не верим больше в искусство, но лишь в идею искусства (которая сама по себе не несет в себе никакой эстетики).
Вот почему искусство, оставаясь только идеей, принялось работать с идеями. 
Подставка для бутылок Дюшана — это идея. Коробка Кэмпбэлл Уорхолла — это тоже идея. 
Ив Клейн, продающий воздух за пустые чеки в галерее, это также идея. Все это — идеи,
знаки, аллюзии, концепты. Это не означает ничего, но что-то все же означает. То, что мы
сегодня называем искусством, несет в себе свидетельство неизлечимой пустоты. Искусство
трансвестировано в идею. Идея трансвестирована в искусство. Это форма, наша форма
транссексуальности, трансвестизма, перенесенные на всю область искусства и культуры.
Транссексуально и искусство, изборожденное идеей, изборожденное пустыми знаками
искусства и особенно знаками его исчезновения.
Всякое современное искусство абстрактно в том смысле, что оно пропитано идеей
гораздо более, чем воображением форм и субстанций. Всякое современное искусство
концептуально в том смысле, что оно фетишизирует в произведение концепт, стереотип
мозговой модели искусства — точно так же как то, что фетишизировано в товаре, не есть его
реальная ценность, но абстрактный стереотип ценности. Предавшись этой фетишистской и
декоративной идеологии, искусство не имеет более своей собственной экзистенции. В этой
перспективе можно сказать, что мы находимся на пути тотального исчезновения искусства,
взятого как специфический род деятельности. Это может привести либо к превращению
искусства в технику или чистый артизанат, возможно помещенный в сферу электроники, как
это можно видеть сегодня повсюду, либо в примерный ритуализм, где все что угодно может
исполнять миссию эстетического гаджета, и искусство окончится в универсальном киче, как
религиозное искусство в свое время окончилось в киче Сан-Сюльпис. Кто знает? Искусство,
как таковое, возможно было просто парентезисом, разнородностью эфемерной видовой
роскоши. Печально лишь, что этот кризис искусства грозит стать бесконечным.

Жан Бодрийяр
Эстетика утраты иллюзий