Как к людям относится наш Бог, так и мы стремимся

Александр Иванушкин:

Говорить, что Волга впадает в Каспийское море жизненно необходимо тогда, когда массово заселяются «ковчеги» для сплава по Волге в Карибское.

В идеале, человек относится к другим, как Бог. В «не идеале» каждый момент существует «динамический недотык» - твой подвижный потолок богоподобия.

Каждая традиция освящает свой идеал отношения к ближним и дальним, срисовывает этот идеал с присущего этой традиции «образа Бога». А каждый свободный реализует (или нет) лишь посильную ему часть идеала.

Глядя на попытки человека выстраивать свои отношения с другими, можно с большой вероятностью определить традицию, которой он верен.

Не атомарная россыпь уников формирует глобальные и локальные условия жизни на планете, а небольшое количество конфликтующих и нет традиций (мировоззрений).

Существующие традиции легко классифицируются по «отношению Бога к человеку» или по «идеалу моего отношения к другим», что одно и то же.

Война мировоззрений, это всегда (в итоге) война за тот или иной «идеал отношения к человеку». Отсюда некоторые «оккупации» войнами вовсе не являются (какая разница кто будет главный, если «идеал» наш?), а вот некоторые «мирные» процессы — часто самые настоящие войны на уничтожение.

«Образ Бога» в каждой традиции, являясь «эталоном моего отношения к людям», является и главным, формирующим данное традиционное общество, фактором.

Различия меж традициями не в орнаментах и кулинарии, а по существу — это различия разных «эталонов отношения к человеку». Россыпь уникальных деталек этого «отношения» всегда обусловлена главным - «как к людям относится наш Бог».

Популярные ныне попытки жить в синкретизме (Бог одинаков у всех) возможны только с закрытыми глазами. Ну не мотивированны люди углубляться в традиции настолько, чтоб увидеть в них противоречия на уровне «отношения Бога к человеку».

А противоречия эти есть и превращают осмысленный (а не поверхностный) синкретизм в девичью фантазию. Конечно, только для тех, кому важно, как к ним относится Бог, и кто способен навести резкость в туманах своего мировоззрения.

Рассматривать версию, в которой Бог относится по разному к разным народам и территориям я не буду, потому что мой «Образ Бога» (в отличие от некоторых других) такой градации не подразумевает. Мой Бог внятно показал и доказал, что любит всех, и что «трости надломленной не повредит и льна курящегося не загасит». Чему, в идеале, должен следовать и я. 

Отдельно стоят живые люди атеисты. Они пытаются утверждать «внетрадиционный эталон отношения к человеку» отрицая наличие Источника этого эталона.

«Научное» мышление удивительно не научно заключает, что «я хорош, потому что я хорош». Это не удивляет. Атеизм — попытка мыслить богом себя (человек — мера всех вещей, все для человека, царь природы и. т. д.) То есть «Образ Бога» в атеизме, это «я сам». И, соответственно, какой «я» - то и хорошо.

Поиск мотивов людям относиться друг к другу так или иначе сводится в атеизме к наблюдению за популяциями животных и к попыткам приписать ландшафтам роль скульпторов культур.

Но культуры меняют ландшафты как перчатки особо не меняясь, а животные ведут себя вполне предсказуемо и не по человечески. Разум же к рефлексам сводится только вместе со сведением носителя разума к животному состоянию, в каковом состоянии дружно лопаются в пыль иллюзии, что «гуманизм», это неотъемлемое свойство «хомо».

Признавая воспитательную силу традиций, атеист все одно сводит «образ Бога» в них к человеку (или группе), которые этот образ «придумали» и «навязали» (в идеале этих «образов» должно быть столько сколько на планете оригинальных ландшафтов).

То есть атеист свой «образ Бога» не меняет, а сохраняет. Значит и «воспитательная сила» проходит мимо «этого уникального я» ни как его не воспитывая.

Счастье, когда поверхностно рациональное мышление (не осознавая) наследует «отношение к человеку» от православия (советская империя). Несчастье, когда от разных «других христианств» (например, покорение и обустройство Америки англосаксами).

В обоих примерах наследования разный «образ Бога» культур фундаментов отвечает за разное «отношение к людям» в культурах наследницах.

О специфике ранних протестантов (что за Образ их вел и куда) — у Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Собственно Вебер там разжевывает частный случай того, что я тут пытаюсь обобщить. О католическом «образе Бога» - в сети есть видео-лекции профессора Осипова. Он обаятелен и внятен.

В идеале, каждая «говорящая голова нашего эфира» должна со школьной скамьи носить в себе концепт «образа Бога», как критерий различения культур, как простой элемент предсказуемости созидаемых и окормляемых разными традициями обществ.

Утопия поликультурного (разнобожьего) единства жива только при низведении народа в туманы «девического синкретизма» и «дурно тестированного атеизма». То есть при тотальном отсутствии у масс претензий к внятности и подетальной безупречности своего мировоззрения.

Жива она (помянутая утопия) и при соборном «трости надломленной не повредит и льна курящегося не загасит», покорившем в свое время 1/6 часть суши не вырезав ни одной малой нации, не стерев ни одной местной культуры.

Наш «образ Бога» - не просто живая экологическая уникальность, это еще и калька по которой воспроизводится из века в век наша «тоталитарная демократия». 

Напомню главный «парадокс» этой драгоценности - жесточайшая иерархия подчинения уживается с абсолютной свободой выбора каждого.

Несовместимость же сего «противоречия» с девическим туманом синкретических гражданских грёз обусловлена утерей главной «детальки» - любви.

Для не имеющих ежедневного бытового опыта «Бог есть Любовь», вся воспитательная сила традиции заключается в «жесточайшей иерархии подчинения». Для имеющих такой опыт в «абсолютной свободе выбора» каждого человека внутри иерархии любящих.

По сути упрямое отношение народа к лидеру, как к члену семьи (отец нации, царь батюшка), это следствие упрямого присутствия в сердцах наших Отца Небесного. Связку «семья — государство - царствие небесное» гармонизирует именно «образ Бога».

При Гордом Гневном Торгаше, простите, одно, при Смиренной Деятельной Любви — прямо противоположное. Отсюда все баталии богословские (внутри конфессии и меж), есть жизненно важное государственное (семейное) дело.

Говорящие головы нашего эфира тоже являются вполне семейным (государственным) делом. «Болтающие идиоты», что зовут нас по Волге в Карибское море, висят в вакууме народной неприязни именно потому, что они совершенно расслабленные идиоты.

Но это вопрос образования, вопрос «незаметной» работы миллиона учителей. Господи, помилуй.