Непорочность мира пригласить на званый ужин...

Обратный ход,
движение назад —
не развернуться,
а свернуться в точку,
пройти сквозь звук
взорвавшегося мира,
и ввысь и вниз взглянув,
уйти в глубины,
чтоб непорочность мира
пригласить
на званый ужин
накануне горя.

24/10/2013

Вчера задумалась: о ком это я?

непорочность мира
пригласить
на званый ужин
накануне горя.

Непорочность мира - наверное надо было с большой буквы? Раз пригласить на ужин, значит это «кто»? И кто же это? Христос? София? 

Сегодня проснулась с пониманием что к чему. София - это Христос в нас. Христос и София - одно, София - это идеальное человеческое, которое не вообще, а в нас - Христово человеческое. Раз оно и во Христе, и в нас, оно одновременно и свято и грешно? - так писали о Софии. Не думаю. София - это то в нас, что не грешно. Когда я думаю, когда я не имитирую мыслительный процесс перебиранием «фантиков», а действительно мыслю о вещах онтологически значимых, я обращаюсь к Софии. Она - наш внутренний компьютер, она знает лучше меня всё, что мне следует знать. София - не личность, личность - Христос, София - человеческое Христа (она тоже, вероятно, кто, а не что, но кто - это Христос, а не София сама по себе), которое воцаряется в душе не само по себе, но во Христе. Различие возможно только потому, что в личности Богочеловека  Христа неслитно и нераздельно соединились две природы. София погружена в нас, во грех, в кривизны, которые надлежит исправить, но сама она непорочна. София, пожалуй, может отождествляться с Церковью, Невестой Христовой, но церковью не в инстуциональном понимании этого слова, а природном или, скажем, метафизическом (термин условный, нужный только для различения; метафизический - это тоже природный, но связанный с глубинным и вечным). София - это Всечелочек.

В связи с вышесказанным вспомнилаь сказочка «Лиса и Журавль», но почему именно - забыла. Вероятно, надо стать имеющим глубину кувшином, а не оставаться плоской тарелкой. Вероятно встреча с Софией может оказаться похожей на встречу лисы и журавля, если  позвавший не готов. Или так: наш ветхий человек - это лиса, а внутренний, новый - журавль.