Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Если надо — возьми жизнь ягоды, претвори её жизнь в свою жизнь, но не глумись над её жизнью...
Мыслить и любить — одно.
Даже сильная вера вне контакта с Богом легко превращает человека в фанатика, потому что тотальное присутствие в чём-угодно, кроме Бога — это разновидность самости, которая противостоит Богу и не даёт возможности вечности в нас развернуться. Отсюда простой вывод: искать надо Бога, а не сильную веру. И вера в Бога (в смысле — верования, набор правил, формул, знаний, идеология) может стать идолом, заслоняющим Бога Живого.
Предназначение записано внутри каждого человека песней его сердца.
Христос в нас, а не во мне. Во мне отдельного от других Христа быть не может.
Мышление на самом деле одно (в человеческом понимании — ничьё), и ты либо приобщаешься к нему, либо нет. Мышление ничьё, а то, что чьё-то — не мышление. Мышление принадлежит Богу: оно у Бога, к Богу и, вероятно, Бог в нас — Бог-Слово.
Любовь — это не я, не моё. Любовь — это Божье и для Бога: в себе ли, в другом ли. Любовь всегда течёт от Бога к Богу, она всегда в Боге, и человек делается посланником Бога, когда впускает в себя эту благодатную реку, не препятствуя ей течь в согласии с волей Всевышнего, не навязывая ей своей маленькой корыстной воли.
Формальный христианин перестаёт быть реальным христианином, когда перестаёт служить благу ближних во Христе.
Все на свете крылья, которыми крылаты люди — это суть одни и те же крылья (общие — всеобщие). Их всего два: Божье и человеческое, все мы летаем на этих двух, но без первого второе немощно. Любить свои крылья, ненавидя чужие, невозможно — это одни и те же крылья. Тот, кто завидует крылатым, отсекает себя от крыльев — завистью, вместо того, чтобы полюбить чужие крылья как свои собственные и стать крылатым, приобщившись.
Рецепт хранения в себе человечности прост: храни её в другом! Тот, кто готов предать человека в другом, уже предал его в себе.
Не существует реальности, кроме той, что содержится внутри нас. Поэтому так много людей живет нереальной жизнью.
Они принимают картинки снаружи себя за реальность и никогда не позволяют своему внутреннему миру заявить о себе.
Герман Гессе
Каждый человек есть нечто большее, чем он кажется самому себе. Он представляет уникальную, неповторимую, всегда значимую и замечательную точку, в которой явления мира пересекаются только один раз и никогда более в таком сочетании.
Герман Гессе
Гете, преодолевая и свое бытие поэта, и бытие литератора, вновь и вновь достигал наивысшего бытия, покоя над всеми вихрями - именно это влекло к нему, побуждало заново перечитывать его сочинения, даже сомнительные, даже неудачные. Ибо нет более высокого живого образа, чем человек, достигший мудрости
…
Вы слишком сильно чувствуете свое «я» или слишком от него зависите, а это отнюдь не то же самое, что быть сильной личностью.
Герман Гессе, "Игра в бисер"
Дорогой герр Гессе,
Сердечно благодарю вас за прекрасные стихотворения,[1] и в то же время поздравляю с их публикацией. Из газет я вижу, что вы нагнали ужаса на Готтингенское литературное братство[2] своей далеко идущей автобиографией.[3] Кто вообще литературный репортер в N.Z.Z.?[4] У него
…
У вас болезнь, которая, к сожалению, теперь в моде и которую ежедневно встречаешь у интеллигентных людей. Врачи, конечно, ничего об этом не знают. Она сродни moral insanity, ее можно назвать также индивидуализмом или воображаемым одиночеством. Современные книги полны этим. В вас вселилась фантазия,
…
Есть добродетель, единственная, которую я очень люблю. Называется она своенравием. Ни одна из добродетелей, о коих читаем мы в книгах или слышим от наставников, не вызывает у меня такого почтения. Ведь всё это многообразие изобретённых человеком добродетелей можно свести к одному имени. Добродетель
…