Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Невозможно сохранить своё человеческое достоинство, попирая чужое. Кто не оберегает достоинство другого, уже потерял своё.
Все ищут места себе в другом, но мало кто ищет место другому в себе, мало кто готовит себя для другого.
Что человеку нужнее: хлеб насущный или поэзия? Для животного в нём — однозначно хлеб, для человека в нём — однозначно поэзия.
Пишущий — это всегда собеседующий.
Когда я свободна — ищу свободы,
когда в рабстве — ищу рабства.
Свободу может искать только свободный.
Бог скрывается от тех, кто сердцем хочет скрыться от Него. Настоящие слова тоже как бы скрываются от ненастоящих, неживых сердцем людей. «Неживые» люди не понимают живые слова, ибо перевирают их в своём уме.
Юродивого можно назвать человеком, сбросившим с себя ярмо толпы (как раз в этом смысле: толпой идут в ад). Но в юродивом остаётся общее с другими людьми, которое в Боге (то, что имеет в виду Златоуст, когда говорит, что народ — это святые, а не толпа людей).
Любить ближнего — это значит быть пространством его становления в Боге.
Быть с Богом — это быть пространством становления в Боге другого.
Народ растёт из будущего.
Благословлять — это одаривать человека Целым человеком (Христом). Это не эмоции и жесты, а структурирование — сила и действие.
«Ночью, лежа на соломенной циновке, я долго думал, почему я не чувствую никаких угрызений совести, убивая диких зверей для забавы, и почему моя кровная связь с миром только крепнет от этих убийств? А ночью мне приснилось, что за участие в каком-то абиссинском заговоре и неудавшемся перевороте мне
…
Георгий Иванов воспоминал слова Ахматовой: «„Это все равно что Лозинский сделал бы гадость”, — говорила Ахматова, когда хотела подчеркнуть совершенную невозможность чего-нибудь», и Николая Гумилева, шутившего, что, «если бы пришлось показывать жителям Марса образец человека, выбрали бы Лозинского —
…
Огонек в писательских глазах, когда он замечает придурковато разинутый рот убийцы или наблюдает за розысками в богатой ноздре, учиненными крепким пальцем уединившегося в пышной спальне профессионального тирана, — огонек этот карает жертву вернее, чем револьвер подкравшегося заговорщика. И наоборот,
…
Британский журналист, поэт и писатель Гилберт Кит Честертон о Николае Гумилеве после встречи с ним в Англии, в 1917 г.:
"В его речах было качество, присущее его нации, - качество, которое, попросту говоря, состоит в том, что русские обладают всеми возможными человеческими талантами, кроме
…
Говорят, Гумилёв умел договариваться с дождём. Верю, ибо тоже умею. С дождём надо говорить предельным смирением. Ничего не требовать и не просить, дождь послушен реальной жажде (нужде), сопряженной со смирением.