Предельная смелость – постижение Бога
Предельная смелость – постижение Бога. Симеон Афонский
Падать можно по-разному, и стоять можно по-разному. Ни то, ни другое само по себе ни о чём не говорит.
Самомнение человека бездонно, как и глупость. Собственно самомнение и есть глупость.
Человеческое в человеке — путь к Богу.
Повернувшись спиной к человеку,
мы поворачиваемся спиной к Богу.
Повернувшись спиной к человеку,
мы поворачиваемся спиной к Богу.
Убить человека — это вынуть из него поэзию, и тогда он выпадет из Поэзии, тогда человек-песня, человек-поэзия превратится в антипоэзию, антипесню (сначала в смысле «вместо», и почти сразу после этого в смысле «против»). Вынуть из человека поэзию — это вынуть сердце, и тогда человек выпадет из Сердца. Человек, из которого вынули сердце, уже не человек, а биологический автомат, робот, а роботу нужны инструкции, а не поэзия.
Все аутентичные, т.е. рождённые, а не просто повторённые за кем-то мысли порождают в людях, способных к мышлению, свои мысли. Верная мысль порождает другую верную мысль — бесконечно.... Мысль всегда рождает мысль.
Судить и отрицать высокое другого — это отрицать своё высокое. Высокое неподсудно, его не судят — им и в нём живут.
Наше высокое нас хранит.
Если в этом высоком жить нельзя, значит это ненастоящее высокое.
Наше высокое нас хранит.
Если в этом высоком жить нельзя, значит это ненастоящее высокое.
Поэзия — это вовсе не гадание на кофейной гуще слов, она — беседа со Словом. Гадают те, кто не умеет говорить, кто научился только болтать.
Человек всматривается в Бога, и Бог всматривается в человека — это и есть покаяние.
Мышление на самом деле одно (в человеческом понимании — ничьё), и ты либо приобщаешься к нему, либо нет. Мышление ничьё, а то, что чьё-то — не мышление. Мышление принадлежит Богу: оно у Бога, к Богу и, вероятно, Бог в нас — Бог-Слово.
В Луче, откликаясь на Зов, мы рождаем свою лученосную Песню
