Я женат на жене инженера

Я, к примеру, жена инженера. И горжусь этим. Ибо инженер - основа основ, тэксказать, железная логика, тесная дружба со всякими инструментами. И - рациональность!
Вот, допустим, однажды кот, извините, обоссал старое одеяло. Воняет изрядно. Я его в пакет запихала. Думаю: ну, руки дойдут. С другой стороны, одеялу - сто лет в обед. Может, выкинуть его? Или постирать? Или выкинуть?
А вот инженер не терзается сомнениями. Он - действует!
Сижу, значит, я в гостиной, травлю организм Умберто Эко (это по необъяснимой причине совершенно токсичный для меня автор) и слышу, как в ванной явно взлетает вертолет. Ну, как вертолет? Что-то типа ведра с болтами и винтом, прикрученным обычной отверткой. И главное - звук по нарастающей...
Я бегом в ванну, а там... Голубчик мой разлюбезный Алексей Николаевич! Упихал двуспальное (!!!) одеяло в крохотную стиральную машину, решительно захлопну дверцу и все кнопочки нужные нажал...
Машинка заполнилась водой. Задумалась. И пошла на взлет. Алексей Николаевич, значит, на машинку сверху налегает, чтобы она перекрытия не пробила и не осчастливила своим появлением пятый этаж. Машинка настаивает! Алексей Николаевич тоже, понимаете ли, настаивает! А я стою в дверях и вижу, как взлетает не машинка, а мое путешествие в Израиль. Оно как раз по цене стиралки выходит. А билеты практически куплены. А Алексей Николаевич уже коленочкой машину к полу прижимает, а на второй ноге прыгает... Машинка делает "кряк" и замирает. Тишина.
И тут я заорала:
- Новое одеяло - пятьсот рублей! Химчистка - шестьсот! Машинка - тридцать тысяч! Муж-инженер - это бесценно, а для остального есть чугунная сковородка!!!
Алексей Николаевич замирает, как олень, попавший в свет фар. За спиной - чертова машинка, капитальная стена и соседская квартира. Впереди - жена (руки в боки). Он как-то боком, боком протискивается мимо меня (девяносто килограммов чистого недоразумения!), пятится к входной двери и восклицает:
- Боже мой! Я совершенно забыл, что мне нужно за хлебом!
И выскакивает за дверь, как есть: в шортах и тапках. В наружу, где ноябрь и уверенные минус десять!
Тем временем я открываю фильтр и сливаю воду... блюдечком. Потому что под машинку ничего более не подсунешь. Двадцать литров - блюдечком.
Потом минус десять бьюсь, чтобы открыть дверцу (одеяло набрало воды - килограммов на десять и ведь не отожмешь!). Выволакиваю одеяло в ванну и понимаю, что барабан перекошен. Самолет Москва-Тель-Авив взлетает без меня...
- Сударыня, - строго говорю я машинке, - тут два варианта: или мы с тобой ставим барабан на место, и я лечу к друзьям. Или барабан не ставим, но тогда летишь ты, и не в Тель-Авив, а к чертовой матери с балкона!!!
Засовываю в барабан руки. Закрываю глаза. Становлюсь хирургом, копающимся в кишках пациента. Раздается волшебный щелчок, барабан на месте, фильтр работает. Остается только одеяло ногами вымесить.
Тем временем с холода возвращается Алексей Николаевич. Ну, как возвращается? В дверную щель просовывает нос, потом глаз, видит, что чугунная сковородка в лицо не летит, и понемногу заходит весь. Губы синие, смерзшиеся.
- Я там машинку починила, - говорю небрежно, легко так.
- Радость-то какая! - с трудом разлепляя губы, восклицает Алексей Николаевич. - Мне невероятно повезло! Ведь я женат на жене инженера!!!