Жить!

«...Женька бежала от своей злости.

Это новое чувство, вдруг вспыхнувшее и охватившее её, пугало и будоражило. Но оно и давало силу. Женька чувствовала себя пулей, высвобожденной из оков пистолетного лона щелкнувшей пружиной гнева и обиды. Она летела в цель. И цель её как у всякой пули одна – уничтожить.

У-ни-что-жить.

Ничто. Жить.

Что жить?....

* * *

...Утки плыли косяком, почти бесшумно, не раня тонкой глади воды, как будто они не плыли, а летели, круглые и бескрылые. И уже через мгновение утки окружили мост и смотрели на Женю черными бусинами глаз, поворачивая свои головы то одной, то другой стороной. Смотрели спокойно и доверчиво. Ждали.

Женька механически застегнула куртку и полезла в карманы, ища чем бы угостить непрошенных свидетелей. Но в карманах ничего, кроме ключей не оказалось.

«Ничего нет у меня!» - оправдывающее бросила она в воду и услышала свой тонкий голос, неровный, дрогнувший в середине фразы.

Утки поплавали еще немного у моста, но, поняв, что человек им не даст ни крошки, поплыли дальше, двигаясь слаженно и держась друг друга.

Женька зачарованно смотрела на уток. Эти птицы не были красивы или ярки, но что-то в их обычности сегодня влекло её. Их покой и простота и какое-то странное величие птицы, независимой от человека, удивляли её.

Они плыли по воде маленькими утюжками и разглаживали её скомканную душу.

Утки доплыли до середины озера, сделали полукруг, и вдруг враз что-то щелкнуло, хлопнуло, замелькали выросшие крылья, утки отделились от воды и стали небом. Свободным и живым.

Они поднялись над самой Женькиной головой и закричали что-то. Громко, радостно, вместе.

Отпустить!

Пуст - ить.

Пусть! 

Жить!

Женька улыбнулась и опрокинув просветлевшее лицо ввысь, помахала им рукой».

Инна Сапега. Утки