Дневник
Если надо подглядеть,
как зовут кота соседи,
в карту можно поглазеть,
став пригодным для беседы.
Рай на земле невозможен, верно, но люди доброй воли должны постоянно осуществлять усилие для того, чтобы мир не стал адом. Зло - весьма активное начало, и оно непременно торжествует, если некому его сдерживать.
Но нам говорят о том, что сама идея социализма-коммунизма была ложной - потому что рай недостижим. Как наперсточники легким движением руки оболванивают народ, так и технологи-манипуляторы, подсовывающие ложные идеи как истинные, заставляют верить в обман. Нам говорят, что все злодеяния времен революции, все репрессии - это и есть зло, порожденное идеей социализма. Именно здесь кроется главная подмена.
Человеческие грехи, которые есть, были и будут во всех системах, приписывают и ставят в вину благой идее - как будто при других режимах, в других странах и во время других революций ничего подобного не происходило. Напомню, империя рухнула не по вине большевиков, они её, скорее, спасли. Почему же главные виновники и разрушители той России, которую мы потеряли, оказываются белыми и пушистыми, а большевики наряжены в злодеев? Да именно потому, что таков политический заказ Запада. Мы стыдимся того, чем гордились предки.
Польза социализма как идеи очевидна всякому здравомыслящему человеку. Уже хотя бы кризисное состояние мира, которое стало как раз законным следствием исчезновения СССР - тому доказательство. Предавшая свои пути Россия более повинна в падении мира, чем верная себе Америка. Это надо понять, пока не стало совсем поздно.
Только необходима
Человек - это своего рода биологический трансформер, ибо он создан из земли, уже способной творить из себя жизнь, из земли, произведшей из себя всё живое в этом мире. Земля, я думаю, не в смысле прямо грунта, а из того же, из чего состоит всё живое. Может быть это ближе к генетическому алфавиту, который используется природой при написании живых программ.
Человек - это модульная конструкция, в которой актуализированы лишь некоторые, действительно необходимые ему функции - словно выбранные и отмеченные в списке галочкой. Насколько я поняла, галочку ставят и жизненные обстоятельства, среда, реальные потребности, хотя основной выбор сделан за нас на уровне вида и рода. Однако есть те галочки, которые в списке отмечаем или нет мы сами.
Постмодерн - время, когда об этом узнали ученые, но использовать это начали и нечистоплотные политтехнологи. Быть может, они даже в первую очередь. А мы живём во вчерашнем дне, оставаясь уязвимыми, как никогда, и ничего не понимаем в происходящем.
См. также Ухо жаброй не испортишь. Дробышевский
Творение похоже на сложнейший живой конструктор
Александр Марков о том, почему люди с большим трудом постигают суть теории эволюции, о вере в Бога и др.
Чего не могу понять, так это негативизма в мышлении христиан. Почему хорошее было только в прошлом, почему голова повёрнута назад? Вектор истории запущен Богом и контролируется Его Промыслом. Но и Промысел такие христиане понимают неверно, видя в нём необходимость смирения со злом - т.е. приятие зла. Нет, Промысел в другом: надо искать позитивное содержание истории.
Лосев, к примеру, видел историю человечества движением к всё большей свободе. Но и слово «свобода» пугает сегодняшних некудышних христиан, они боятся его, как чёрт ладана. И это важно, т.к. люди внешние видят христианство таким, каким его являют нынешние христиане. Феномен христианства только так и раскрывается в истории - через людей этого времени, исповедующих христианство.
Когда христиане говорят, что в средние века было хорошо, а Возрождение принесло только зло, ибо отодвинуло и даже выбросило в итоге из жизни церковь, забывают о том, что сама церковь немало усердствовала ради этого. Все злоупотребления, средневековые казни и пытки, придуманные церковниками, пробудили сопротивление в защиту человека как носителя Бога. То есть, Возрождение утвердило Бога в человеке, отказавшись от формального институционального бога, который в лице тогдашних христиан явил себя как бесчеловечное начало. Бог ведь не только там, но и здесь. И сам вектор истории движется в этом направлении: от Бога где-то там к Богу здесь, в человеке.
В этом смысле нынешнее время, именуемое Постмодерном, тоже не так страшно. Страшны мы, люди,
Когда человек начинает писать - т.е. говорить во всеуслышание, он отчасти подставляется, ибо выставляется напоказ. Говорит-то он не для того, чтобы выставиться (в норме), а просто это такое действие, которое его выставляет. Безопаснее не высовываться, не говорить. Но тогда и себя не узнаешь по-настоящему.
Цветаева, к примеру, говорит: «Я вещь окончательно понимаю только через слово (собственное)». Оттого, может быть, с этим самым пониманием она потом «как луч и как нищий стучусь во все окна».
И слова Сократа «Заговори со мной, чтобы я мог тебя увидеть»* о том же. То есть их смысл не плоский, не в том смысл сказанного, что покажи, что знаешь - он глубже, существеннее. Сократ - зеркало для ученика, перед которым тот сможет по-настоящему увидеть и себя перед лицом Сократа, именно это и хочет увидеть Сократ.
Кстати, у Платонова в «Чевенгуре» тоже есть фрагмент на тему говорения (о том же, но с другого ракурса):
- Чего ж молчишь, как темнота? - переспросил Копенкин. - О звезде горюешь? Звезды тоже - серебро и золото, не наша монета.
Яков Титыч своих слов не стыдился.
- Я не говорил, а думал, - сказал он. - Пока слово не скажешь, то умным не станешь, оттого что в молчании ума нету - есть одно мученье чувства...
- Стало быть, ты умный, раз говоришь, как митинг? - спросил Копенкин.
- Умный я стался не оттого...
Ветхое и новое, Христовое, различаются на уровне структур. Проще всего это понять на примере колеи: ветхое и новое едет по двум разным природным колеям. Как нельзя одновременно ехать по двум дорогам, так нельзя быть одновременно ветхим и новым. Или скажем так: чтобы попасть в новую лыжню, лыжник должен выбраться из старой. Иначе невозможно. С одного пути надо перевести свой поезд на совсем другой, а сразу по двум путям поезд ехать не может.
Здесь важно также видеть саму колею, т.е. путь заранее проложенный для нас кем-то другим, и этот кто-то - Сам Бог.
Ветхий путь - дорога в никуда, Христос проложил новую дорогу - в Жизнь. А мы - некие живые машинки, в которых многое функционирует автономно, само по себе. Наша главная задача - встать на правильные рельсы, чтобы ехать по ним в правильном направлении. То есть, направление - наше всё, остальное работает почти без нашего участия. Недопонимание этого простого факта делает нас уязвимыми для политтехнологий: мы слишком много думаем о себе, а потому попадаем в расставленные для нас ловушки. Избыток самомнения убивает вернее всякого оружия, и современные манипуляторы хорошо знают об этом духовном феномене, а потому используют при оболванивании населения именно этот крючок для ловли дураков.
Ноль, нулевая отметка - это о здоровья, о жизненной силе. Для жизни нужно быть в плюсе, а я живу на нуле и в минусе. Когда болею - выпрыгиваю из минуса (как из ямки) на нулевой уровень, пытаюсь допрыгнуть. Застрять в минусе - умереть.
Есть у меня стихотворение в прозе, которое называется «Ноль», написано оно в 2011 году - как вбитый временной столбик на моей дороге, благодаря ему я знаю, сколько лет живу после нуля.
Если посмотреть в дырку от бублика,
который давно съели,
никого не увидишь.
Разве голос долетит
из ниоткуда.
Только успеть бы крикнуть и
встречу назначить себе
на том берегу.
Жизнь — это то, что остаётся,
когда бублик съеден.
Человек — то, что мы видим,
когда смотрим друг на друга
через дырку от бублика.
Главное в каждом человеке то, что можно в нём любить. И это то в нём, что Христово.
Отсюда и главная жизненная задача: встретиться с главным в себе (это научает любить себя по-настоящему, т.е. себя Христового), но не столько для себя, сколько для другого - чтобы видеть и любить главное в другом.
Главное в нас только для того и приспособлено, чтобы общаться с главным в другом - т.е. общаться во Христе и со Христом.
Идеологические штампы — это мусор, засоряющий мозги. Итог — люди перестают воспринимать нормальный текст, чувствительность остается только к идеологическим агиткам. А жизнь — это ведь тоже своего рода текст, т.е. люди перестают воспринимать и жизнь как она есть и видят только свои фантазии на тему.
«Настоящий человек — поэт» (Владимир Набоков. Истребление тиранов), а Цветаева замечает: «Циник не может быть поэтом». Соединив эти две мысли, можем сформулировать: циник — ненастоящий человек, т.е. он не тот, кем должен стать. Циник — это стрела, не попавшая в цель, циник — это всего лишь тот, кто промахнулся.
Сегодня на прогулке встреченный нами старичок, глядя на Ве, сказал: «В таком маленьком тельце - такая широкая душа».
Для меня Ве тоже широк - я люблю в нём всех собак, особенно умученных человеком, в том числе умученных в бесчеловечных опытах. Глядя на него, всегда помню о других, заплативших за своё доверие к человеку жизнью. Наш мир бывает похож на концлагерь для животных.
Один не очень умный, но весьма ехидный человек как-то заметил мне: вы наверное думаете, что уже вошли в историю литературы (с проектом «Омилия», вероятно), чем ошарашил меня настолько, что я не нашлась что сказать. Ему, видно, и в голову не приходит, что можно жить вообще в другом измерении и не думать о такой чепухе. Не для того живём.
Мы, скорее, дети в песочнице, самозабвенно наполнящие свои малые формочки песком - бестолковые и бескорыстные, просто радующиеся игре дети. Может, правда, дело в том, что я пишу мало, что талант у меня небольшой, однако мне дорог сам процесс, я рада, что не всё у меня пустоцветы, что написала несколько настоящих вещей - пусть маленьких и почти никем не замеченных. Потерять их, конечно, не хотелось бы - стараюсь донести до читателя, сохранить. Но это крохи. Будет ли что ещё? Не знаю. Когда выходит что-то стоящее, душа, конечно, рада - и ВСЁ!
Радость творить, другой радости не ищем... Остальное само как сложится: будет востребовано/не будет - не наше дело.
Вы рисуйте, вы рисуйте,
вам зачтется...
Что гадать нам:
удалось - не удалось?
Легкомыслие, с которым сегодня говорят о новейших безумствах, о массовом психическом нездоровье, поражает. Мол, чего только не было в нашей истории, а всё прошло, пройдёт и это. Но такого времени ещё никогда не было, и чтобы понимать, что как раньше - не будет, надо просто всмотреться в те новейшие достижения науки, которыми отличается наше время.
Самомнение человеческое безразмерно. Именно оно мешает понять, как опасны новые технологии, как серьёзно меняется мир и человек из-за новейших научных открытий, которые применяются не во благо человека, а против большинства.
- Когда во дворе появляются первые весенние цветы, Ве подходит к каждому — понюхать.
- Он любит бабочек и стрекоз.
- Он слушается порой только из любви, чтобы не обидеть. Именно не из дрессуры, которой не было (он у нас сильно избалован), а из какого-то своего собачьего сердечного участия, из чуткости.
- А порой он просто подчиняется воле, строгому, но не страшному слову. В каком-то смысле он нуждается в твёрдости хозяина, нуждается в том, кто его подчиняет — сам собой руководит плохо.
- Зная какие-то свои природные слабости (модули), он иногда бежит от ситуации, в которой сработает этот модуль, если не хочет быть им пойманным в тиски. То есть, бежит как от греха.
Есть люди, готовые за свои ценности убивать, а есть готовые за них умирать. Наверное, это два разных нравственных типажа (одни движимы внешним, другие - внутренним).
Во время войны людям приходится и убивать, и умирать, и вот тем, кому проще убивать - умирать труднее, и, наоборот, кто готов умирать за свои ценности, тяготится убийством.
Прелесть — это подчинение жизни ложным мнениям и представлениям.
В общении с другим важна попытка понять его, а не опровергнуть. Мы же, зачастую, встречаем людей, чтобы их опровергать - словесно, бытийно, формально - всеми доступными нам способами. Опровергая другого, самоутверждается самостное начало. И только прошедших фильтр нашего отторжения принимаем - раз не тонут, значит - непотопляемые (к таким лучше примкунуть), но это, как правило, не люди, а лишь их титулы, звания, признаки успеха, атрибуты власти, навыки и умения быть успешными... Мы пользуемся людьми, как предметами, и/или отметаем (принимая человека в качестве своего инструмента, мы редко позволяем себе принять его и как человека, личность).
Понять человека можно, только встретившийсь с ним в его главном (в его, а не своём главном, т.е. повернувшись своим лицом к его главному - ко Христу в нём Христом в себе). И принять или не принять, но, опять же, встретившись в главном. В главном надо искать встречи с тем, кто слабее, глупее, но зависим от нас, нуждается в нас. Если человек не утруждает себя пониманием другого, он лишает себя самого главного в жизни - Встречи, которая делает человека человеком.
Однако это вовсе не означает всеприятия, неразборчивости и пр. Как раз наоборот. Надо глядеть чем и ради чего готов жертвовать человек, что для него цель, а что средство. От имеющего главным в себе нечто низменное лучше отстраниться.
«Ты видишь Иисуса в себе. Ты думаешь, что твои испытания подобны Его страданиям. Те, шестеро, в «яме» тоже страдают, как Иисус, но у них нет твоей гордыни», – поясняет Родригесу Феррейра.
«Молчание», Эндо Сюсак
Очень интересная и актуальная тема, ведь мученики побеждают себя, свой ужас перед страданиями, Христом, т.е. тем, что чувствуют в себе Христа. Мученики - это свидетели, доказывающие реальность присутствия Христа в нас. Задумалась, в чем разница.
Гордыня, вероятно, это когда сравниваешь, когда противопоставляешь себя другим («Гордый глух и слеп к миру, мира он не видит, а только свое в нем отражение», свщ. Александр Ельчанинов), но не когда чувствуешь в себе Христа. Когда сравниваешь, ты не един ни со Христом, ни с другими людьми, в том числе и палачами. Переживая Христа в себе, ты един с другими, это боль не только за себя любимого, но и за человека вообще, всех вместе и каждого в отдельности («Если увидишь грешащего человека и не пожалеешь его, то благодать оставит тебя», прп. Силуан Афонский). Это гораздо более глубокое чувство, пронзающее насквозь не эгоизмом, а любовью и болью, чувством сопричастности всех и единства всего мира.
Это актуально, потому что злые, бесчувственные люди постараются смешать одно с другим и таким образом как бы запретить Христа в нас, сделать его незаконным (ересью). Это основная тенденция времени. Сильные мира сего, торгаши, боятся живого Христа, как чёрт ладана.
Именно этот алгоритм подмены - основной в создании антихристовой системы в
«Есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество. Богатство и знатность не приносят никакого достоинства — напротив, приносят лишь дурное» (Сократ). И тут же «я знаю, что ничего не знаю».
«Добродетель есть знание», отсюда вопрос: если Сократ «не знает», то кто знает? Ведь именно к этой мысли, к этому вопросу мы должны прийти. Кто знает? Тот, кто сокрыт внутри, тот самый демон Сократа - его может открыть в себе каждый, если будет искать. А что мешает поиску - мнение о знании. Таким образом, Сократ просто обращает человека внутрь, к себе сокровенному, от себя поверхностного.
-------------------------
«"Многознанию" софистов Сократ противопоставил знание своего незнания, которое свидетельствовало — подчеркнем еще раз — отнюдь не о его скептицизме или ложной скромности, а о его стремлении к более глубокому знанию, к отказу от свойственного софистам накопления разнородных знаний, пригодных во всех случаях жизни. По Сократу (и Платону), софисты знают многое, обладают энциклопедическими знаниями. Но их знания носят раздробленный характер, являются частичными. Это, собственно, и не знания, а всего лишь мнения. Раздробленность «знаний» (мнений) не позволяет им задуматься о единстве знания, о различии между разрозненными мнениями и пониманием; софисты многое знают, но мало понимают; они сведущи, но не мудры. Так и должно быть, ибо мудрость, тождественная пониманию, не сводится к набору знаний, к множеству мнений. Вот почему платоновский Сократ в «Пире» (202 а), указывая
Начну собирать последние публикации в бумажных СМИ, т.к. всё забывается и теряется из памяти. Что было раньше опубликовано, я не помню или помню очень приблизительно (лицо редактора, например, но не имя, не говоря о названии издания и, тем более, моего произведения), а многое и не знаю - специфика работы. Но я рада тому, что тексты расходятся и без моего ведома.
Журнал «Сибирь »№2 за 2016. Опубликовано интервью с Г. Минеевой «Голоса на дороге. Разговор о Валентине Распутине»
Литературно-публицистический просветительский журнал «КЛАУЗУРА», выпуск № 6`16. Опубликовано «Соль жизни, или Что мы знаем о милосердии?»
Литературно-публицистический просветительский журнал «КЛАУЗУРА», выпуск № 7`16 Опубликовано «Про молнию, дырку на плоскости и ярлыки»
Литературно-публицистический просветительский журнал «КЛАУЗУРА», выпуск № 1`17 Опубликовано «К нам едет Постмодерн. Цикл статей о позитивном содержании постмодерна»
Альманах Клуба мастеров современной прозы «Литера К». Том 1. Октябрь, 2016. Опубликованы рассказы «Тайна Алексея Петровича» и «Стена»
ISBN 978–5–9908602–5–4
Журнал «Российский колокол» №1, 2017. Опубликованы два стихотворения: «Кого пронзило одиночество» и «Когда приходят те, кто лучше нас» ISSN 2409-8914
Газета «Кубанский писатель» №2 (105) за 2016 года. Опубликовано интервью Николай Зиновьев: «Любовь умаляется, зло набирает силу»
Газета «Радонеж» №9 (282), 2016. Статья «Два метода — два ума»
Газета «Радонеж» №2 (286) 2017. Эссе «Дорасти до Песни, или Истина не для того,
В журнале «Сибирь» №1 за 2017 стараниями А. Донских опубликованы несколько моих произведений. Формат оказался неожиданным: разные тексты объединены в один, названный «Дневник писателя». Сначала смутилась, а потом решила: а почему бы и нет?
Опубликовано:
Эссе «Про молнию, дырку на плоскости и ярлыки» (главки россыпью)
Рассказ «Стена»
Эссе:
«Соль жизни, или Что мы знаем о милосердии?»
«Моя антропология. Люди, птицы и ангелы»
«Моя антропология. Люди и камни»
«Пути ангельские»
Скачать в формате PDF этот номер можно в библиотечке эл. книг на сайте «Омилии».
«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1).
Значит, без осуществления - нет веры, а уверенность в невидимом происходит от реальности того, что внутри. Без опыта внутреннего откровения не может быть уверенности. Её не надо выдумывать себе, не надо имитировать, не надо тужиться изображать - уверенность приходит сама как результат опыта.
Путём веры внутреннее (которое должно быть в наличии) переходит вовне - это и есть осуществление.
Всё в жизни определяется борьбой двух начал: внешнего и внутреннего. То, что истина ныне сведена к мнению, говорит о победе внешнего, ибо лишь для внешнего глаза (взгляд книжника) истина равна мнению. Истина приходит не извне, а изнутри.
Можно сказать, что и экуменизм (1910 - год рождения экуменизма) - порождение внешних, это стремление к единству по внешнему признаку, вместо того, к которому призывает Христос - единству по внутреннему признаку, т.е. единству в истине.
Царство Антихриста - это и будет царство внешнего единства, тоталитарного, репрессивного по отношению к внутреннему.
Важно не забывать, что внешнее без внутреннего бывает, а внутреннего без внешнего нет.
Единство противоположностей осуществляется в идеале, но важно понимать за счет чего - именно за счет внутреннего.
Вопрос: Как можно определить духовность, нравственность и мораль и чем они отличаются между собой ?
Ответ: Духовность - нравственность и мораль - это разные уровни преломления высшего духовно-нравственного закона (Закона Божьего) на духовном, душевном и телесном уровнях.
Духовность — это уровень нетварных божественных энергий и причастность человека Самому Духу Святому, как мера обожения или приближения человека к Богу. Уровнем управления духовности для человека является совесть, как голос Божий в сердце.
Нравственность – это уровень души через посредство сердца. Нравственность - это естественное стремление человеческого духа к добродетели посредством совести и через добровольное исполнение человеком тех или иных заповедей и норм нравственного закона (Закона Божьего) без внешнего оценивающего.
Мораль – это наиболее поверхностный телесный или общественный уровень. Мораль - это общепринятый к исполнению в обществе на основе нравственности и духовности свод норм и социальных правил регулирования поведения, который всегда подразумевает наличие внешнего оценивающего субъекта и соответствующего института морали (других людей, общество, церковь и т.д.). Нормы морали при этом могут человеком внутренне и не разделяться в отличие от нравственности, которая идёт из сердца.
Таким образом, наиболее глубоким уровнем управления поведением человека является духовный уровень. Далее следует уровень нравственности, как уровень отражения духовных законов в соответствующих заповедях. И уже на
