«Произносимое...» Мечтают ли андроиды об электроовцах?

Он боялся видеофона и никогда по нему не говорил, а уж взять и позвонить какому–то совершенно незнакомому человеку — это вообще лежало для него далеко за гранью мыслимого. Что, конечно же, не было для Слоута секретом.

— Не заставляй его, — вмешался Милт. — Я сам все улажу. Какой там номер?

— Где–то у меня был записан, где–то был… — засуетился Изидор, судорожно обшаривая карманы своего белого халата.

— А я хочу, чтобы этим озаботился недоумок, — твердо сказал Слоут.

— Но я же н–не м–м–могу говорить п–по видеофону, — взмолился Изидор; его сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Потому, что я грязный, косматый, уродливый, гнилозубый и седой. И я чувствую, что у меня радиационная болезнь, и я от нее скоро умру.

— Чувствуй я себя таким образом, — ухмыльнулся Милт, — мне бы тоже не очень хотелось говорить по видеофону. Ладно, Изидор, давай сюда номер, иначе я не смогу позвонить кошачьему хозяину, и тебе придется делать это самому.

— Звонить будет недоумок, — упрямо сказал Слоут. — Пусть звонит, или я его уволю.

Он не смотрел ни на Милта, ни на Изидора, а просто сидел, вперив подслеповатые глаза в пустоту.

— Вот уж уперся, — покачал головой Милт.

— Я не хочу, ч–ч–чтобы меня н–называли н–н–недоумком, — запоздало возмутился Изидор. — И вообще эта п–пыль, она и с вами много чего сделала, я в–в смысле физически, хотя, м–может, и н–не т–т–тронула ваш мозг, к–к–как с–случилось с–со мной.

Я, считай что, уволен, с ужасом подумал он. Ведь я не смогу позвонить, ни за что. И тут ему вспомнилось, как улетал на работу хозяин кота. А если улетел, значит, дома его нету.

— П–пожалуй, я в–в–все–т–т–таки смогу, — сказал он, выуживая из кармана бирку с адресом, телефоном и фамилией.

— Видишь? — повернулся Слоут к Милту. — Прекрасно он все может, если припрет.

Изидор подсел к видеофону, снял трубку и начал набирать номер.

— Да, — кивнул Милт, — только зря ты это, загонял его в угол. И он правду говорит, пыль тебя здорово уделала — вон же, почти ослеп, а еще пара лет, так и слух потеряешь.

— Да и тебя, Борогроув, она уделала немногим меньше, — ощерился Слоут. — Посмотри на себя в зеркало — вон, рожа, как собачьим дерьмом облеплена.

На экране видеофона появилось озабоченное лицо молодой центральноевропейского типа женщины с волосами, увязанными в тугой узел.

— Да?

— Миссис П–п–пильзен? — через силу выдавил Изидор; страх и растерянность не позволили ему заранее сообразить, что, скорее всего, у котовладельца есть жена и что, скорее всего, эта жена сидит сейчас дома. — Я хочу п–поговорить с вами о вашем к–к–к… — он замолк и нервно помял свой подбородок, — в–вашем коте.

— Да, конечно, это же вы забрали Ораса, — закивала миссис Пильзен. — Так что же у него в итоге оказалось? Мой муж считал, что это воспаление легких.

— Ваш кот умер, — сказал Изидор.

— Господи, да как же это…

— Мы заменим его, — сказал Изидор. — на такие случаи у нас есть страховка. — Он скосил глаза на Слоута, тот, похоже, не возражал. — Мистер Слоут, владелец нашей фирмы… — еще один взгляд на Слоута, — …лично…

— Нет, — отрезал Слоут. — Мы дадим им чек. Полную цену по каталогу «Сидни».

— …лично подберет вам наиболее подходящее животное на замену, — завершил Изидор, почти не вдумываясь в смысл своих слов.

Начав этот невозможный, невыносимый разговор, он с какого–то момента понял, что не может повернуть назад. Произносимое обладало своей собственной внутренней логикой, ни отменить которую, ни изменить он не может, а только следовать за логической цепочкой до ее естественного завершения. Не обращая внимания на недоуменные взгляды Слоута и Милта Борогроува, ничуть уже не заикаясь, он говорил, и говорил, и говорил:

— Вы только дайте нам точное описание нужного вам животного — пол, расцветка, порода — например, персидский, абиссинский, мэнский бесхвостый…

— Орас умер, — вздохнула миссис Пильзен.

— От воспаления легких, — уточнил Изидор. — Он скончался по пути в клинику. Наш главный терапевт, доктор Ганнибал Слоут, выразил абсолютную уверенность, что к этому моменту ничто уже не могло его спасти. Но разве не замечательно, миссис Пильзен, что мы его вам заменим — вы согласны со мной?

— Таких котов больше не бывает, — сказала миссис Пильзен, на ее глазах показались слезы. — Совсем еще маленьким, он иногда вдруг сядет и смотрит на тебя, словно о чем–то спрашивает, а мы не понимали, о чем он спрашивает, и не могли ответить. Может быть, теперь он и сам знает все ответы. — Слезы хлынули еще обильнее. — И мы тоже когда–нибудь их узнаем, каждый в свой час.

И тут на Изидора снизошло вдохновение.

— А как вы отнесетесь к синтетическому двойнику вашего кота? Знаменитая фирма «Уилрайт и Карпентер» могла бы изготовить по нашему заказу истинный шедевр мастерства, идеально воспроизводящий безвременно усопшее животное во всех, вплоть до самых мельчайших, подробностях как внешнего вида, так и характера, обладающий к тому же такими несомненными преимуществами, как долговечность, отсутствие…

— Какой ужас! — возмутилась миссис Пильзен. — Даже и не заикайтесь при моем муже ни о чем подобном, а то он совсем с ума сойдет. Эд любил Ораса больше, чем любого другого кота, который у него был в жизни, а были они у него всегда, чуть не с грудного возраста.

Видя, что Изидор совсем растерялся, Милт Борогроув отобрал у него трубку видеофона.

— Тогда мы можем просто дать вам чек на полную каталожную цену по «Сидни» или, как только что предложил мистер Изидор, можем подобрать для вас нового кота. Мы искренне сожалеем, что ваш кот умер, однако, как говорил уже мистер Изидор, у него было обширное воспаление легких, что, как правило, приводит к летальному исходу.

Милт говорил спокойным голосом уверенного в себе профессионала. Высокое искусство общения с клиентами было отточено у него лучше, чем у самого мистера Слоута, не говоря уж об Изидоре.

— Я не знаю, что сказать Эду… — пролепетала миссис Пильзен.

— Хорошо, мэм, — кивнул Милт и чуть заметно поморщился. — Тогда мы позвоним вашему супругу сами. Вы не могли бы дать мне его рабочий номер видеофона?

Он взял одну из валявшихся на столе авторучек, а мистер Слоут услужливо подсунул ему блокнот.

— Послушайте. — Миссис Пильзен несколько взяла себя в руки и говорила спокойно, без слез и истерик. — Этот предыдущий джентльмен, я теперь думаю, что, может быть, и прав. Пожалуй, я соглашусь на замену Ораса электрической копией, но только чтобы Эд ничего не знал. Вот вы скажите, можно будет сделать воспроизведение таким точным, что мой муж ничего не заметит?

— Как хотите, — в голосе Милта звучало сомнение. — К сожалению, по опыту подобных случаев копия может обмануть соседей, случайных наблюдателей, но никак не хозяев животного. Когда пытаешься установить с копией те же близкие отношения, какие были у тебя с оригиналом…

— У Эда не было близких отношений с Орасом, хотя он его и любил. Кормежка, кювета с песком, вычесывание — все это полностью лежало на мне. Я думаю, стоит попытать счастья с искусственным животным, а уж если ничего не получится, тогда подберем взамен Ораса другого настоящего кота. Честно говоря, я попросту боюсь говорить мужу, он этого не переживет. Он ведь потому и не был особенно близок с Орасом — боялся, что вот привяжется, а через какое–то время… Когда Орас заболел — воспаление легких, как вы установили, — Эд совсем запаниковал и сперва все надеялся, что это какая–нибудь ерунда и само пройдет, потому–то мы так долго и тянули с вызовом врача. Слишком долго… я же чувствовала, что тем все и кончится, а когда вы позвонили, сразу догадалась, о чем пойдет разговор.

Она помолчала, сдерживая вновь разыгравшееся волнение, затем спросила:

— Сколько это займет времени?

— Копия будет готова… — Милт задумался, прикидывая, — дней через десять. Мы доставим ее днем, пока ваш муж на работе.

Он закруглил разговор, попрощался, положил трубку и повернулся к Слоуту.