Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Мысль — не точка, а многоточие... Она приглашает к диалогу, втягивает в процесс, в динамику. Мысль не заканчивает, а зачинает личное движение. Подлинная мысль — зачинает жизнь, зачинает мысль как жизнь.
Подлинная мысль — это всегда открытое окно, воздух. Кто закрывает окна (свои или чужие), тот хочет лишить (себя или другого/других) способности мыслить.
Дары даются не за что-то, а ради чего-то, потому человек не является собственником своего дара.
Крылатый никогда не одинок —
Всегда с ним рядом многокрылый Бог.
Человек - это, скорее, поисковая система, устроенная наподобие интернет-поисковиков. Задача человека искать и находить, он есть, пока ищет и находит. Вечное взыскание истины - его суть. Структуры его сознания так устроены, что ищут вне себя, потому социальные технологии, паразитирующие на этих структурах во имя корыстных интересов сильных мира сего, наносят непоправимый вред человеку как биологическому виду, т.к. употребляют во зло духовные уровни, предназначенные для общения в Боге.
Нужно кормить своих птичек, но их можно кормить, только кормя чужих.
Я боюсь знать — знающие врут.
Поэзия — не рифмоплётство, не правила стихосложения, а разговор с Бытием. Вопрошающий всегда немножко Иов: дерзающий, имеющий онтологические основания для своего дерзания, святой и грешный в одночасье, и, главное, свято верящий в добродетельность Творца — как Авраам. Интенсивность его вопрошания предельна, и только поэтому он добывает звезду, недоступную другим, не обожжённым жаждой.
Дар — это не только наличие чего-то, но и отсутствие; это не только одарённость, но и уязвимость.
Судьба это всегда ответ на Зов (отсюда при-звание), но он всегда преодолевает вызовы — должен преодолевать, чтобы состояться.
Принципы — палка, которой маленькие люди избивают больших.
Назвав два легендарных имени – Беатриче и Лаура – мы попадаем в необозримую область смыслов, самое знакомое название которой – Вечная Женственность; но она же может быть названа «философией европейской любви»; она может быть увидена в далекой, архаической, мистериальной перспективе; в кругу юнговских архетипов; в унылой расшифровке воинствующего феминизма...
Сервантес и Данте открывают внутри мира литературы сферу рефлексии, включающую в себя "play within the play? Шекспира и "погружение в бездну? Андре Жида. В союзе с романами Нового времени эти писатели в равной мере предлагают нам интерпретацию несчастного сознания, значительно отличающуюся от интерпретации Гегеля...