Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Человек — это мечта, к которой идут все люди (если они люди, пока они люди...).
Человеческое в человеке — путь к Богу.
Повернувшись спиной к человеку,
мы поворачиваемся спиной к Богу.
Почему человек бывает дураком? Потому что выбирает своим главным нечто второстепенное.
Самые большие глупости люди совершают, пытаясь быть умными, вместо того, чтобы быть человечными. Именно это случилось с Иудой...
Любить врагов — высокое искусство,
а недругов любить не так уж сложно.
Как мы без Бога ничего сами не можем, так и Бог в нас ничего не может без нас, без нашего соизволения.
Истинная личность — это я во Христе. Полнота — это я во Христе и Христос во мне. Всё, что до того, любая моя работа над собой — это подготовка возможностей для обретения этого состояния себя.
Мир всегда таков, каким его делают люди. А создают они мир устремлениями своих сердец. Куда стремимся, там и оказываемся.
Когда критичный взгляд на другого более критичен, чем взгляд на себя, истину невозможно увидеть и правду сотворить невозможно.
Христиане — соль мира и в этом смысле слова: осоливать мир — значит наполнять его смыслами Зова; исцелять его приобщением к смыслам Зова; звать его на пути Господни, и это осуществляется именно как ответ на вызовы.
О, Превышающий всё! что ж еще Тебе примолвлю?
Как Тебя слову возславить? Для слова Ты несказуем.
Как Тебя мысли помыслить? Для мысли Ты непостижен.
Неизречен Ты один, ибо Ты – исток всех речений.
Неиъзясним Ты один, ибо Ты – исток всех познаний.
Всё и речью своей, и безмолвьем Тебя славословит;
Всё и мыслью своей, и безмысльем Тебя почитает;
Все алканья любви, все порывы душ уязвленных
Вечно стремятся к тебе; и целый мир совокупно...
...Чтобы правильно понять место идеала созерцательности в творчестве Гессе, полезно помнить о социально-критических аспектах этого идеала. «Мы достаточно насмотрелись за последние десятилетия,- замечает Гессе в одном письме 40-х годов, - к чему приводит пренебрежение созерцанием во имя непреклонного действия: к обожествлению динамизма, а при случае и того хуже, к похвалам «опасной жизни», короче - к Адольфу и Бенито». (Как известно, «опасная жизнь» - словосочетание из идеологического лексикона итальянских фашистов.) Иначе говоря, созерцательность, которая желательна для Гессе, в принципе противостоит не общественному действию, но буржуазной деловитости и фашистскому «активизму»...
Подмена не единственное происшествие, которое может случиться со смыслом. Бахтин недаром говорил, что «смысловые явления могут существовать в скрытом виде, потенциально и раскрываться только в благоприятных для этого раскрытия смысловых культурных контекстах последующих эпох»; и он же ввел в обиход понятие «большого времени». В «большом времени» смысл прорастает как зерно, перерастает себя, он меняется, не подменяясь, он отходит сам от себя, как река отходит от истока, оставаясь все той же рекой...
"Страшные переживания, которые привели меня как человека на край смерти и сумасшествия, выучили меня писать. Если бы я не умела писать, я не выжила бы" - такое признание мы находим в письме Нелли Закс к молодой исследовательнице ее творчества. Пришел 1933 год, как исполнение самых страшных снов. Отец Нелли Закс к этому времени умер, она осталась с престарелой матерью, и две беспомощные женщины не изыскали возможностей уехать из Германии...