Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Счастье — такая штука, которая должна храниться высоко — т.е. на таком бытийном этаже, куда ничто низменное (ни моё, ни чужое) не в состоянии дотянуться.
Христос в нас лишь пока мы Его отдаём — другим. Беречь в себе Христа — неустанно отдавать Его, раздавать, чтобы умножалось в нас Христово, чтобы рос и жил Христос в нас.
Если подменить песню, если направить жажду песни не в ту сторону, можно сильно повлиять на людей, изменить их до неузнаваемости. Человека хранит его песня.
Нельзя достичь рая, активничая адом в себе.
Истиной никто не владеет единолично. К истине можно лишь приобщиться.
Любить — это смотреть на другого глазами бога. Любить и быть богом — одно. Потому человек есть по-настоящему только, когда любит.
Этого-то и не прощают нелюбящие любящим — бытие, ибо оно им недоступно.
Песня — это молчание.
Человек человеку — театр.
Человек — это преодоление небытия.
«Поэта далеко заводит речь» (Цветаева). По этому «далеко» и видно настоящего поэта.
Речь поэта - это всегда течение Мысли. Поэт говорит со Словом, с логосами вещей, живущими в Слове. Слово говорит поэту, когда он говорит.
Речь поэта - это голос Мысли (не мыслей поэта, а Мысли - единой и нераздельной, Одной Большой Мысли сразу обо всём).
Из бездны памяти, почти забытый,
приходит грех, как недобитый зверь,
и скалится…
— Постой, мы были квиты
давно, в той битве; что же ты теперь
в меня, другую, норовишь вцепиться,
напоминаньем причиняя боль?! —
Той жизни перевёрнуты страницы…
И зуммер сердца выдаёт пароль.
Как SOS, как шанс единственный на выход,
«морзянкой» вновь и вновь летят из уст:
три слова — вдох, и два скупых — на выдох
с надеждою на милость и «отпýст».
Поганой своры каиннитов
злых дел не счесть.
В груди за Авелей убитых
клокочет месть.
Из глубины, минуя вехи,
назло врагам,
восстал душой и днями ветхий
отец-Адам.
И зуб – за зуб, за око – око,
рука – в кулак…
Но застил Ангел светлоокий
мой ярый зрак...
«Омилии» — Международному
клубу православных литераторов
Была песчинкой. Проходило время,
И дули ветры разные в судьбе.
Почуяв Вечность, превратилась в кремень,
Но, что есть просто кремень, сам в себе?
Искала кремень, в скорби зубы стиснув,
Терпела язвы, прогоняла желчь,
Чтоб высечь вместе дружескую искру,
Огонь «агапы» творческой возжечь...
Под безобразной маской недвижимой —
Душа, достойная, возможно, наказанья;
А может быть, он — просто одержимый
Иль праведник под спудом испытанья…
Но колокольчик не надеть на сущность,
Которую и не увидишь сразу…
Довольно часто милая наружность
Скрывает под собой души проказу....