Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Ложный Другой — метод Антихриста, которым осуществляется порча человечности. Все человеческие наработки на тему Другого — подспорье в деле противостояния набирающему силу социальному антихристу, который разворачивается не где-то, а в нас.
Поэт даёт вещам правильные имена, узнавая их от самих вещей. Люди же, корысти ради, часто творят со словами обратное — запутывают смысловую нить, а не распутывают, «наводят тень на плетень».
Самое страшное, когда человек становится лишним предметом (мало того, что предметом, так ещё и лишним), когда не находит себе места в самом буквальном смысле слова. Порой достаточно пяди земли в чужом сердце, чтобы человек устоял, не погиб, даже если в материальном мире места для него больше нет. Но если нет и сердца, готового стать пристанищем для души, тогда она считай погибла. Именно это случилось с Цветаевой.
И рай, и ад — в нас, что выберет человек своей реальностью, то и создаёт. Выбравший Бога, творит Его волю, а она в том, чтобы любить ближнего, как самого себя — т.е. осуществлять ближнего как рай, а не как ад.
Только впустив в сердце другого, можно войти и самому. Потому и сказано: кто говорит, что любит Бога, а ближнего своего ненавидит, тот — лжец.
Предназначение записано внутри каждого человека песней его сердца.
Вечное другого надо встречать вечным в себе, чтобы не согрешить против вечности в себе и в другом.
Невосприимчивость к высокому и великому — вот настоящий атеизм. Отсутствие жажды Бога и даже нежелание Его — это отсутствие жажды высокого и великого, когда себя маленького и даже себя мелкого — вполне достаточно.
Не знакомые с истиной люди делятся на два типа: одни жаждут истины и рано или поздно приходят к ней, другие, чувствуя свою неспособность к этому, превращаются в гонителей истины. Так было во все времена. Надо влюбиться в истину больше, чем в себя — тогда она может ответить взаимностью.
Близкий космос
состоит из душ.
На могиле дуб
встаёт под душ.
Мокнут от любви
птенцы в гнезде.
Смерти не бывает.
Жизнь везде.
Помнишь,
как
сто тысяч лет
назад
Мы входили
в яблоневый сад?
На грехи не
оставалось сил,
Нас воздушный
змей не искусил.
По дождю и зонт,
По снегу март.
Дождь со снегом в раю,
Ты закутана в душу мою.
Посмотри, как намокла
у льва золотистая грива.
Полумесяц Земли
из-за тучи синеет
игриво.
Мы когда-то
катались на нём
У судьбы на краю.
Священник-ветер
служит в мире требы.
Сдувает пятна
с живота Земли.
Луна - медаль
«За Оборону неба".
Все небо ночью
в золотой пыли.
Свисает время
молоком из крынки,
Церковный
заполняет наш предел.
И кто мы, кто?
Бесплотные пылинки
В бронежилетах хрупких белых тел.
Сплетясь в узор, построившись поэмой
И завтра, поднимаясь над водой,
Мы станем общей солнечной системой -
Непостижимой вечной и живой.
У Родины слева болит внизу.
Туда ей бинты и стихи везу.
Там два миллиона
солдатских глаз
Блестят в темноте
и глядят на нас.
Там женщины носят под сердцем свет
И молятся мальчикам
бритым вслед.
Там рая осколки
Лежат в лесополке,
Там белой берёзы вдоль
поля бредёт скелет.
Последний шанс у лакомки-осы.
Она ползет по лезвию косы
И перед смертью вспоминает кокон.
Все лето жизнь цвела и билась током
И толком не смотрела на часы.
И было небо голубых кровей,
Осу любил солдатик-муравей,
Он клялся тихо, нежно, бесполезно.
А осень приближалась будто бездна.
Звезда все чаще падала правей.
Внутри осы звучал июльский вальс.
Любовь всегда -
божественная связь.
Оса!
Будь человеком,
Спаси-сохрани
Христа!
Не об этом ли,
новгородская
береста?
Не про это ли
в букваре мама
мыла раму?
Жизнь человека -
не пауза на
рекламу.
Чайки всегда смеются
над моряками.
Долгие дети зовут себя стариками.
Вот и берёзки опять распускают слюни.
Пушкин родился в мае -
др в июне.
Служим тебе мы,
Господи, «под фанеру».
Крюк рыболовный для щуки
- венец карьеры.
Птицы воруют с гербов винограда грозди.
Деньги большие для рук пострашней, чем гвозди.
Если налево свернуть
от Ростова с «платки»,
Будет советская Родина в плащ-палатке,
А если прямо поехать,
там пляж и танцы.
Часто живем мы дома,
Как иностранцы.
Осень и женщина
ищут мотив раздеться.
Высшая доблесть козла - обмануть индейца.
Голая правда увязла
во лжи по пояс.
Скоро нам всем
приснится
Восточный полюс.
Моцарт переселился
однажды в Листа.
Войны всю жизнь
зачинают лишь
пацифисты.
И из круглой ранки капает сакэ.
Поэзия - оса на поводке,
Привязанном к чеке гранаты ржавой.
Кукушка прилетает в кимоно,
Как вертолет из фильма «Мимино».
Мы - кукушата сломанной Державы.
Я столько важных снов не записал,
Хоть ночью пальцы жалила оса,
Что надо искупать вину романом,
В котором только сел герой за стол,
Но время вдруг безмерное, как вол,
Стащило жизнь наверх
подъемным краном!..
Земному шару
напекло висок.
Располагался рай
наискосок.
Скучал в нем
по России
каждый третий
В семи десятках
световых столетий.
Там время продолжал небесный царь
У звёздочки
по имени Мицар,
Как гениальный врач
за занавеской,
И спорили Сенека с Достоевским...
Стая птиц золотых
мне сигналит с планеты соседней.
Поднимается ветер,
Качается пасмурный лес.
Я на этой Земле в первый раз
и, похоже, в последний.
Ничего не ловлю,
кроме творчества с вечных небес.
А еще, а еще....
я на сердце кладу подорожник,
И по свету иду
для того, чтобы выйти на свет.
Перейди же дорогу утёнком,
Мой день июньский!
Белой ночью душа -
потёмки
И мостик узкий.
Я с Тверской попаду
на Невский
И стану тише.
Пусть на мостике
Достоевский
Меня опишет.
Чтобы духов прогнать
коварных,
Позвать к обедне,
Вдруг достанет
из рукава он
Звонок последний.