Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Кто мыслит, тот и ошибается. Запрет на ошибку — это запрет на мышление.
Человек похож на скворечник — он обретает свой подлинный смысл, лишь когда в нём поселится птица.
С ангелом поведёшься, от ангела наберёшься.
Непонимание непониманию — рознь. Можно что-то не понимать, а можно не хотеть понимать — это надо различать и в себе, и в другом.
Тот, кто не хочет понимать, совершенно глух к аргументам. Даже самым убедительным. Он искренне их не понимает, но именно потому, что не настроен понимать.
Всякий гений умён умом Луча и глуп своей глупостью — это неизбежность.
Человек отличается от животных не только возможностью и способностью стать богом, но и возможностью, способностью перестать быть человеком.
Человек течёт туда, куда стремится и становится тем, куда течёт.
Мы все — дураки, потому считающие себя умными — дураки в квадрате. Дурак же, понявший, что он — дурак, уже дурак лишь наполовину, ибо вторая его половина встала на путь ума. Путь ума — это путь не знания, а незнания, бесконечное взыскание ума.
Чтобы начать говорить, надо перестать болтать. Но как только соберёшься говорить, непременно начнёшь болтать. Говорение — это молчание, и оно у каждого своё. Молчание — своё, а не говорение...
Мы падаем в Бога, если не падаем в дьявола. И если падаем в Бога, то не упадём: падать в Бога — это лететь, а не падать.
Чайки всегда смеются
над моряками.
Долгие дети зовут себя стариками.
Вот и берёзки опять распускают слюни.
Пушкин родился в мае -
др в июне.
Служим тебе мы,
Господи, «под фанеру».
Крюк рыболовный для щуки
- венец карьеры.
Птицы воруют с гербов винограда грозди.
Деньги большие для рук пострашней, чем гвозди.
Если налево свернуть
от Ростова с «платки»,
Будет советская Родина в плащ-палатке,
А если прямо поехать,
там пляж и танцы.
Часто живем мы дома,
Как иностранцы.
Осень и женщина
ищут мотив раздеться.
Высшая доблесть козла - обмануть индейца.
Голая правда увязла
во лжи по пояс.
Скоро нам всем
приснится
Восточный полюс.
Моцарт переселился
однажды в Листа.
Войны всю жизнь
зачинают лишь
пацифисты.
И из круглой ранки капает сакэ.
Поэзия - оса на поводке,
Привязанном к чеке гранаты ржавой.
Кукушка прилетает в кимоно,
Как вертолет из фильма «Мимино».
Мы - кукушата сломанной Державы.
Я столько важных снов не записал,
Хоть ночью пальцы жалила оса,
Что надо искупать вину романом,
В котором только сел герой за стол,
Но время вдруг безмерное, как вол,
Стащило жизнь наверх
подъемным краном!..
Земному шару
напекло висок.
Располагался рай
наискосок.
Скучал в нем
по России
каждый третий
В семи десятках
световых столетий.
Там время продолжал небесный царь
У звёздочки
по имени Мицар,
Как гениальный врач
за занавеской,
И спорили Сенека с Достоевским...
Стая птиц золотых
мне сигналит с планеты соседней.
Поднимается ветер,
Качается пасмурный лес.
Я на этой Земле в первый раз
и, похоже, в последний.
Ничего не ловлю,
кроме творчества с вечных небес.
А еще, а еще....
я на сердце кладу подорожник,
И по свету иду
для того, чтобы выйти на свет.
Перейди же дорогу утёнком,
Мой день июньский!
Белой ночью душа -
потёмки
И мостик узкий.
Я с Тверской попаду
на Невский
И стану тише.
Пусть на мостике
Достоевский
Меня опишет.
Чтобы духов прогнать
коварных,
Позвать к обедне,
Вдруг достанет
из рукава он
Звонок последний.
Дождик, дождик!
Тебя так соседи за чаем расхваливали.
Ты сыграй мне сегодня
случайно
Сергея Рахманинова!
Солнце руку в перчатку упрячет,
черешню оплавивши,
А я мокрой кукушкой
замру, чтобы стать твоей клавишей.
У солнца косы,
как у той узбечки,
И север наш похожим
стал на юг.
Ты только не купайся
в Чёрной речке,
Мой милый друг!
За поворотом, там
где ил клубится,
Где крутит омут воду
под мостом...
Пошли, Господь, пчелу
К печальному челу,
Чтобы укус
(не знаю почему)
Обрадовал носившего печали.
Когда я пел, мне птицы отвечали,
Когда молчал,
Сосед включал пилу...
Во время оно
Женя Родионов
Провел в плену
Последнюю весну.
И ничего не снилось
накануне.
И так хотелось
побывать в июне,
Или опять у мамы в животе,
Что самодельный крестик
в темноте
Обжег ключицу,
близкая вода
Как будто в кровь
уже была одета...
...Встаю в четыре по трубе
И, объявляя бой себе,
Иду доить фантазии корову.
Пусть руки в синем молоке,
Зато с утра в черновике
Нет-нет да заблестит живое слово.
Четверговая соль
выступает
на выбритом
черепе поля.
А над ним
беспилотник
да ворон,
Да мгла, да весна.
Отче наш!
Пусть останется
ворон один,
такова твоя воля,
Через нас,
в этом поле ползущих
свершится она...