Я небу ступаю навстречу...

Я небу ступаю навстречу,
Здороваюсь с влажным кустом.
Мне надо вдохнуть бесконечность,
А всё остальное – потом.
К чему ни звала бы эпоха,
Зов вечности в сердце не стих –
Важнее глубокого вдоха
Не знаю я дел никаких

* * *
Мы знаем больше, чем сосна.
Намного?
Сосна не знанием полна,
А Богом.
Иду весь день путём лесным,
Блуждаю,
Покуда не наполнюсь Им
До края.

* * *
Полоска облака седая
И блеск рассветного огня...
Я красотой не наслаждаюсь –
Она вторгается в меня.
Какое счастье! Боль какая!
Внутрь отворяющийся вход.
Она меня пересекает
И душу пересоздаёт.

* * *
Свет был таким же, как впервые,
Когда в скрещении лучей
Сверкали капли дождевые,
Свисая с никнущих ветвей.
И тайна открывалась сразу,
Молниеносно – не уму,
А распахнувшемуся глазу,
Немому сердцу моему
Была проторена дорога,
И я в великой тишине
По свету приближалась к Богу,
Открывшему объятья мне.

* * *
Дождь, тихий, как мои стихи.
Деревья мокрые тихи,
И чуть заметная струя
Бесшумна, как душа моя.
Слетает с ветки первый лист.
Господень замысел так чист,
Так добр, внимателен и зряч.
Откуда ж этот тихий плач?

* * *
Смерть рядом. Смерть в затылок дышит,
Заглядывает мне в лицо.
А ветер ветки чуть колышет,
Снежинки сыплет на крыльцо.
Лес в чуть заметной дымке сизой
Ввысь, в небо мой уводит взгляд.
Деревья в белоснежных ризах
Богослужение творят.
И незаметно, осторожно
Бог дышит в полной тишине.
Так вот оно — дыханье Божье!
Бог в том, что не до смерти мне.

* * * 
Какая тайна есть в сосне?
Чьи знаки эти ветки чертят?
И почему сдаётся мне,
Что эта тайна глубже смерти?
И воскресенья смысл и суть
Совсем не в воскрешенье тела,
А в том, что найден тайный путь
В предел, стирающий пределы.
О несказанном не сказать.
Беззвучие нельзя услышать.
Но есть такая благодать
Во всём, что выше нас и тише!..

* * *
А в лесу, как в Боге,
Господи, помилуй,
Никакой тревоги
И не надо силы.
В жизни многотрудной
Кончились дела.
До чего же чудно,
Что я так мала!
Что бежит дорога,
Тайною маня,
Что есть кто-то много
Более меня.
И в лесной чащобе,
В тихой глубине,
Как в Его утробе,
Беспечально мне.
Есть ли, нет бессмертье,
Знает только Он –
Тот, с чьим сердцем сердце
Бьётся в унисон.

* * *
Мне очень трудно говорить.
В часы глубокого молчанья
Улавливаю сердцем нить,
Пронзающую мирозданье.
И страшно мне не сохранить
Немую связь с первоосновой
И трепетную эту нить
Спугнуть, задеть случайным словом.

* * *
Что нужно всем ушедшим от меня?
Что вам, мои умолкнувшие, надо?
Лишь только это углубленье дня,
Лишь только это удлиненье взгляда...

Безмолвный рост сквозь темноту и глушь,
Таинственное это прорастанье
Сквозь нашу плотность до срастанья душ
В невидимом пространстве мирозданья.

* * *
И вовсе им ничто не чуждо
Земное, вовсе нет стены.
Но мёртвым нужно, мёртвым нужно
Гораздо больше тишины

Той, что накапливают горы
И лес, тысячествольный лес...
Гораздо более – простора,
Гораздо более – небес.

* * *
Я складывать слова умею,
Но перед чем-то я нема.
Ведь что-то в жизни есть важнее,
Чем наша боль, чем жизнь сама.

Оно важнее всех предметов,
Всего, что мыслью рождено.
И помнить надо только это.
А как назвать – мне всё равно.

* * *
О сроках забыть и о цели, 
Забыть про заботы и труд, 
И жить, как спокойные ели, 
Как тихие сосны живут. 
О близкой и дальней обиде, 
О боли своей позабыть. 
Я здесь для того, чтобы видеть, 
Я здесь для того, чтоб любить. 

Дойти до светящейся глуби – 
Немой полноты бытия. 
А любят меня иль не любят – 
Забота уже не моя.