Нельзя представить себе Лескова без России и Россию без Лескова

Лесков — русский из русских. Нельзя представить себе Лескова без России, вне России; не могу себе представить и России без Лескова. Он грешен одними с нею грехами, слаб общими с нею слабостями, добр одною и тою же добротою, крепок одною и тою же крепостью, недугует одним с нею недугами, прибегает к Одному с нею Врачу. Иногда он ненавидит Россию так же, как она его. "Какой ужас! — восклицает он. — Мучительная, проклятая страна, где ничто не объединяется, кроме элементов зла". И он же молитвенно томится по русскому Христу, пламенно утверждает, что только на Руси видели Его действительный Лик. 
И, когда говоришь о Лескове, часто теряешься, забываешь, о ком говоришь: о нём или о ней, о Лескове или о России. Скажут: но так говорить нельзя, не должно; тогда придётся вообще не говорить: иначе говорить, говоря о Лескове, нельзя. 
В сущности, Лесков ничего не понимал и не хотел понимать вне России. Его ненависть к нигилистам, яростная nihilistenfresserei, нигилистоедство, было прежде всего допетровскою ненавистью к иностранцам: нигилист для Лескова — то же, что немчин для древнерусского человека: это — нечто собирательное, общее для обозначения всего отпавшего от России, от православия. Лесковские нигилисты — изменники России: и прямые, помогающие польским повстанцам, и косвенные — изменяющие ей в её явной и сокровенной вере, отпадающие от её души, отвергающие то "во-имя", ради которого ей быть; — первый и важнейший грех нигилистов, по Лескову, не безбожие, не неисповедание имени Божия, а неисповедание имени России.