Почему готика прижилась и расцвела именно на Западе?

Почему готика прижилась и расцвела именно на Западе? Христианский Запад воспринял аристотелевский лес-hyle как древний прообраз материи и мира наиболее буквально. Это восприятие, возможно и отразилось в образе пылающего или цветущего леса-храма (сакрального Древа). Для готской традиции, видимо давшей название готике, восприятие храма как живого растущего леса, как священной чащи, вполне естественно. Горгульи и другие монстры готических соборов как чудища, обращённые от храма в мир и некогда населявшие ночной лес готов, франков и вандалов, дополняют эту картину. Образ священного леса или древа, воплотившийся в «цветущей» готике отсылает не только к Древу Жизни из Книги Бытия и к аврамическому Мамврийскому дубу – месту ветхозаветного явления Святой Троицы, но и к Древу Спасения – Кресту Господа Иисуса Христа. Символизм «пламенеющей» готики напоминает отнюдь не об адском пламени, как можно было бы подумать, а о пламени неопалимой купины, в котором Господь впервые явился Моисею, об огненном столпе, пылающем над скинией в книге Исход. И, конечно, огонь «пламенеющей» готики говорит о могуществе и гневе Всевышнего, не позволяющего забыть о том, что Бог одновременно и абсолютная, безусловная Любовь и «огонь пожирающий» (Евр. 12:29). Встреча с таким огнём, вернее, с Огнём, – с заглавной буквы, – не синоним уничтожения и гибели. Столкнувшись с ним, ложное и гибельное сгорает, а подлинное, живое – закаляется, становясь бессмертным. Изначально, пламя в готической архитектуре – апокалипсический огонь последнего преображения.
Справедливости ради, стоит заметить, что Рим и другие города-государства Италии, подвергшиеся готскому нашествию, долгие годы отвергали чуждый им варварский франко-готический стиль, продолжая придерживаться романской строгости. Противниками готики были, например, Петрарка и Веронезе. Распространению нового стиля послужил в частности готический витраж, способствовавший проникновению в храм большого количества света. Это не только выгодно отличало готику от герметичного романского стиля, но и подчёркивало, что «Бог есть свет, и нет в нём никакой тьмы» (1 Ин. 1:5).
Однако, земной свет, в отличие от Света Фаворского, умножает количество теней и иллюзий. Поэтому не удивительно, что жанр романа ужасов, возникший на пике эпохи романтизма и подаривший нам истории о мрачных вампирах и мстительных приведениях, позаимствованные им у европейского фольклора и языческих мифов, получил название готического.
Ещё одна причина, по которой готика стала ассоциироваться с тёмными потусторонними силами, состоит в том, что внешняя отделка готического храма нередко изобилует не только флористической и вообще лесной символикой, но и сценами адских мук, а также изображениями змеев и драконов. Такое убранство аллегорически говорит о нашем мире, лежащем во зле. Однако, романтизм, с его склонностью к гротеску и сентиментальности, прочёл готическую символику буквально. Но ещё буквальнее это сделала «неоромантическая» субкультура современных «готов», воспринявшая от классической готики атрибутику погребения, а от классического романтизма – декадентское преклонение перед неизбежностью физической смерти.
Франко-германские романтические корни готического стиля противопоставляют идее «всесилия разума», традиционной для эпохи Просвещения, идею хтонического «сна разума». Того самого сна, который став концептуальным предтечей феномена бессознательного, согласно Гёте, «рождает чудовищ». С точки зрения романтиков, этот «сон» способен рождать не только чудовищ, но и ангелов. Именно поэтому Уильям Блейк называл готические соборы воплощёнными в камне сновидениями о Небесном Иерусалиме и бездне Преисподней.
К слову, полностью фраза Гёте о сне разума звучит так: «Сон разума рождает чудовищ, которыми можем стать мы сами». Так готическая эстетика переводит ужасное из оккультно-мистической плоскости в аллегорическую и архетипическую плоскость психологической перверсии. Этой метаморфозе отвечает и печальное признание из шекспировской «Бури»: «Ад пуст, все бесы здесь» («(...) Когда он прыгнул в волны, закричав: "Ад пуст! Сюда все демоны слетелись! "»).
В любом случае, готика как один из наиболее известных архитектурных и художественных стилей прошла эволюцию от мифопоэтического образа леса-храма, цветущего древа жизни и символа искупления и преображения до романтического стиля в литературе и искусстве, открывшего «эпоху ужасного» и преддверия одной из важнейших проблем психоанализа.

‎Григорий Хубулава‎ для НесочетаеМОЕ. Просто о сложном