Загадка академика Зализняка

Интересен случай, произошедший с известным лингвистом А.А. Зализняком и описанный А.К. Жолковским. Андрей Анатольевич Зализняк разворачивался перед гуманитарным корпусом МГУ на своем «Москвиче». В это время на него чуть не наехал самосвал, шофер которого высунулся из кабины и заорал матом. А.А. Зализняк так передал фразу, сказанную шофером: «При дамах я не могу буквально повторить то, что он сказал. Поэтому я переведу его реплику на семантический язык или лучше на куртуазный язык «Тысячи и одной ночи»: «О. неосторожный незнакомец! Пожалуй, следовало бы наказать тебя ударом но лицу...» <...> При этом, - продолжал Андрей, - все богатство значений, заданных элементами «неосторожный», «наказать», «удар» и «лицо», было передано с помощью ровно трех полнозначных слов, образованных от одного и того корня. Задача имеет одно решение, - торжественно закончил он» (Жолковский А., 2000, с. 64). Как видим, шофер, человек простой, обошелся всего лишь одним единственным корнем великого и могучего русского языка, но сколько экспрессии! И все понятно. 

Общеславянский глагол *jebati/jebti мог иметь два значения: 1) бить. ударять и 2) обманывать. Значения эти только на первый взгляд кажутся совершенно разными. На самом же деле связь между ними самая прямая: могу стукнуть, могу и обмануть. В первом случае будет больно, во втором - обидно. Интересно, что и в русском языке эти же значения вполне сохранились, ср.: jebanut' - 'ударить, стукнуть'; objebat' - 'обмануть'. Эти значения сохранились практически во всех славянских языках, но вполне легитимно, а не зацензурно они существуют (и активно функционируют) в лужицких языках. Не будем брать обычные словари (типа словаря Арношта Муки, который сродни словарю В.И. Даля в Бодуэновой редакции), возьмем «официальный» орфографический словарь верхнелужицкого языка и обнаружим там следующее: jebacny - 'обманный', jebak - 'обманнщк', jebanje/jebanstwo - 'обман, мошенничество', jebас 'обманывать' (Volkel 1981, s. 145), Видимо, и настоящая фамилия чешского поэта-символиста Вацлава Ебавого (псевдоним - Оттокар Бржезина, 1863-1929) связана с этим же корнем и с этим же значением… 

Что же касается «неприличных» наименований гениталий, то и они не позаимствованы из тюркских языков, а имеют глубокие общеславянские корни. Название мужского органа, как известно, состоит из трех букв. И оно является однокоренным словам хвост и хвоя из древнего корня *XŪ- с первичным значением «отросток, побег». Так же трактует и Е. Подвальная: «Известное же для русского языка слово хуй, хуя этимологически трактуется как родственное лит. skuj 'хвоя', примечательным является рефлекс этого слова в албанском hu 'кол', membrum virile'; здесь мы видим то же семантическое развитие, что и в исп. carajo, возводимом к гр. χαράκιον, дeминутиву от χαράξ 'кол'. Данное русское слово относится, таким образом, к группе слов, объединенных вокруг индоевропейского * skēu- 'быть острым' и согласуется с распространенной семантической моделью» (Подвальная E., 1996, с. 78)
Отсюда

Говорят, что весь русский мат строится на четырёх корнях, разнообразие достигается за счёт средств словообразования (приставок и суффиксов).