Когда непостижимое восстало,
воскресло Божество, заговорив,
стихи возникли – в них начало,
скорбей непрекращающийся взрыв.
Пусть бьётся сердце в чаянье походов,
строфу насилье власти не прервёт;
союзы и вражду народов,
входя в уста, строфа переживёт.
И маленькое племя тоже пело,
как пел индеец яки и ацтек;
гнёт белых, их корысть оно терпело,
оставшись в строфах полевых навек:
"Ступай, дитя, туда, где зреют злаки,
где цепь, где камень жад и где цветы,
где бог маиса, подающий знаки
трещоткою, а жертвой будешь ты".
Великий лепет лишь на расстоянье,
лишь в глубине од игом Духа суть;
индийской факирии покаянье:
вдох, выдох, завершающийся путь, -
Сам, Всемечта, побрезговавший бредом,
в святыне сердца каждого секрет,
вверяется псалмам и ведам,
а время и деянье тоже бред.
Игра миров приводит к столкновенью,
и равновесьем склонный дорожить,
пусть к жизни вызванный мгновеньем,
мгновеньем человек не может жить.
Минует власть, её напрасны козни;
мечты народов созидает стих,
вне грязи, низости и розни.
Бессмертье в слове, в звуке, только в них.
(Перевод с немецкого)
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий