Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Кто выбрал неподлинность как своё бытие, тот выбрал некрасоту небытия, т.е. некрасоту и небытие.
Много шума — всегда из ничего: чем больше пользы, тем меньше шума.
Истинная личность — это я во Христе. Полнота — это я во Христе и Христос во мне. Всё, что до того, любая моя работа над собой — это подготовка возможностей для обретения этого состояния себя.
Своими я называю людей одной жажды. Если жажда сердца не совпадает, то люди не могут быть своими друг для друга, даже находясь в родственных связях или занятые одним делом.
Знать человека — это знать его глубинное, сердцевинное, главное, его вечное. Вечность — это когда мы смотрим друг на друга вечными глазами и видим вечное друг друга. Когда мы смотрим на вечное, мы становимся вечными.
Несамостное самостным зрением не увидеть.
Болтовня — молчание — говорение: три этапа развития человека в автора (судьбы или текста — не суть важно, настоящий текст — тоже судьба, а судьба — тот же текст).
Любовь — это не я, не моё. Любовь — это Божье и для Бога: в себе ли, в другом ли. Любовь всегда течёт от Бога к Богу, она всегда в Боге, и человек делается посланником Бога, когда впускает в себя эту благодатную реку, не препятствуя ей течь в согласии с волей Всевышнего, не навязывая ей своей маленькой корыстной воли...
Если человек взыщет Бога, Бог его непременно найдёт.
Счастье — это свобода от низменного: не свобода приходит от счастья, а счастье — от свободы.
Дружба заключалась в том, что и Новалис, и Фридрих Шлегель, и Шлейермахер все время вели между собой внутренний диалог. Этот диалог сказывается в их сочинениях, и эти сочинения носят следы непосредственного живого общения. И то, как они обозначали жанр этих сочинений — диалог, фрагмент или задание, — это все отсылает нас к ситуации непосредственного устного общения, следы от которого потом остаются в письменных текстах... Шлегель концептуализировал это положение и придумал особый термин — symphilosophie, то есть «софилософия»...