Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Зрелость проверяется любовью. Это и есть Страшный Суд. Зрелая личность — любит: потому что имеет в себе любовь.
Быть может, главная из забытых, трудно постигаемых сегодня тайн заключается в понимании того, что в нашем человеческом мире Бог нуждается в нашей защите — от нас! Бог защищает нас, но защищаем ли мы Его? И если защищаем, то правильно ли? Ведь чтобы Он оставался с нами, в обществе людей, надо Ему помогать укрепляться в мире людей, а не просто пользоваться Им, как своим предметом.
Не всякий христианин знает про себя, что он христианин, но всякого христианина знает Христос.
Если вынуть из сердца небо, что останется? Земля? Нет, земля без неба жить не может, земля без неба быстро провалится в ад.
Человек отличается от животных не только возможностью и способностью стать богом, но и возможностью, способностью перестать быть человеком.
Чужие слова, которые человек принимает за свои, делают его ужасно глупым. Сказанные кем-то правильные слова должны стать своими в опыте — только такое приобщение даёт возможность оперировать этими словами как своими.
Совесть наша работает по тому же принципу, по которому иммунитет в теле определяет место занозы. Здоровая совесть — это здоровый иммунитет Целого.
Сопереживание — это молитва, а молитва всегда действенна. Подлинное сопереживание всегда обращается (оно всегда обращено) к Богу — за помощью. Это сердечная молитва, на которую способны все мы и к которой призваны все мы. Без сострадания к людям невозможна настоящая молитва. В молитве человек един со всеми и слышит боль мира как свою.
Ложное МЫ создаёт ложное Я — это базовый алгоритм искривляющих сознание технологий. Почему ложное МЫ так сильно? Потому что неложного МЫ не слышно, оно пассивно.
Подлинное МЫ — не конструкт, а форма жизни.
«Надо подумать» — это о чём? О том, что надо пожить с той или иной мыслью в свете Луча. Акт мышления по сути своей схож с совестным актом, он осуществляется одним и тем же методом обращения к Лучу. Мы думаем — совестью.
Расстрел Гумилева (1886-1921), длительная духовная агония, невыносимые физические мучения, конец Блока (1880-1921), жестокие лишения и в нечеловеческих страданиях смерть Хлебникова (1885-1922), обдуманные самоубийства Есенина (1895-1925) и Маяковского (1893-1930). Так в течение двадцатых годов века гибнут в возрасте от тридцати до сорока вдохновители поколения, и у каждого из них сознание обреченности, в своей длительности и четкости нестерпимое...
Ты помнишь свой бред в тифу?Ты бредил, что у тебя пропала голова. Тифозные всегда это утверждают. Ты бредил, что тебя судят за то, что ты изменил науке. И я тебя присуждаю к смерти. Бредилось дальше, что умер Роман Якобсон, а остался вместо него мальчик на глухой станции. Мальчик не имеет никаких знаний, но он все же Рома. А рукописи Якобсона жгут. Мальчик не может поехать в Москву и спасти их.Ты живешь в Праге, Роман Якобсон...
Два года нет от тебя писем. И я молчу, как виновный.
В биографии Пастернака есть некая грань, некий хронологический рубеж — это начало 40-х годов. Поэтика Пастернака, его манера, — а первые известные стихи Пастернака датированы 1912 годом — сначала довольно сильно отличаются от художественного почерка, который выработался у поэта во второй половине 40-х годов и господствовал уже до конца. Конечно, огромный для Пастернака и для истории русской поэзии период с 1912 года по 1940 — неоднороден...
Отсветы Хлебникова на письме Пастернака не сбивают демаркационной линии между ними. Сложнее провести четкую границу между Пастернаком и Маяковским. Оба принадлежат одному поколению лириков; Маяковский глубже, чем кто другой, обозначен на юности Пастернака, который навсегда сохранил для него устойчивую восторженность ("Относительно устойчива была и моя восторженность. Она всегда была для него готова"...
Если афазия, как следует из самого термина, есть речевое расстройство, то любое описание и классификация афатических синдромов должны начинаться с постановки вопроса о том, какие именно языковые аспекты нарушаются при разнообразных нарушениях подобного рода. Данная проблема, поставленная очень давно Хьюлингсом Джексоном [17], не может быть решена без участия профессиональных лингвистов...