Апокатастасис

«Апокатастасис» - см. у восточносирийских авторов V-VIII вв., в том числе у Исаака Сирина и Иосифа Хаззайи. В какой мере эти авторы разделяли тезис о том, что в конце концов грешники и демоны будут прощены, и что это значит для этики?

В восточносирийской традиции, особенно в ее мистической ветви, была очень популярна мысль о конечном исправлении грешников и демонов и прекращении адских мучений. Речь идет не о восстановлении мироздания — оно с самого начала неидеально, — а о его усовершенствовании, переходе на новую ступень.
Нынешний, неидеальный мир не был при этом брошенным, не оставлялся на самотек. Усилие считалось неотъемлемым условием его существования. Ангелы и люди несут бремя заботы о мире. За этим бременем кроется не проклятие, а любовь, и человек имеет возможность поселять её на земле. В словах Библии «человек рождается на страдание» восточносирийские учителя услышали бы не обреченность, а благословение на усилие.

Мост между нынешним неидеальным миром и божественным совершенством — надежда. Сирийские мистики говорили о двух видах надежды и показывали, в каких ситуациях каждая из них может быть полезной или опасной.

Иосиф Хаззайя, богослов и сирийский мистик VIII века, говорит, что он взвесил на весах божественную любовь и божественную справедливость. И любовь оказалась как гора, а справедливость — как песчинка.  Сирийские мистики совмещали жажду лучшего мира с любовью к миру неидеальному и как, сочетая несовместимое, они смогли дать опору многим людям. 

Максим Калинин, филолог, переводчик, старший преподаватель Института классического Востока и античности ВШЭ